16.05.2025

Ко дню рождения Преподобного Сергия Радонежского

  

М.В.Нестеров. Видение отроку Варфоломею. 1889—1890

«Как бы ни болело сердце русское, где бы ни искало оно решения правды, но имя Святого Сергия Радонежского всегда останется тем прибежищем, на которое опирается душа народа», – писал всемирно известный художник, философ, путешественник и общественный деятель Николай Константинович Рерих.

Святой Сергий родился 3 (16) мая 1314 года в семье именитых бояр Кирилла и Марии в местечке Варницы, которое расположено под Ростовом Великим. Мальчика назвали Варфоломеем. Имя Сергий он принял уже в монашестве.

 «Вглядываясь в русскую историю, в самую ткань русской культуры, мы не найдём ни одной нити, которая не приводила бы к этому первоузлу; нравственная линия, государственность, живопись, зодчество, литература, русская школа, русская наука – все эти линии русской культуры сходятся к Преподобному», – утверждал священник и ученый Павел (Флоренский). О Сергии с любовью и восхищением писали В.О.Ключевский, Е.Н.Трубецкой, Н.М.Карамзин, П.А.Флоренский, Валентин Распутин и многие другие представители передовой русской интеллигенции.

История, предания и старинные иконы сохранили для нас наиболее значимые этапы жизни Преподобного: с самых ранних лет уcтремление к Высшему Миру, духовные подвиги в лесной глуши Радонежских лесов и, наконец, основание Троице-Сергиевой Лавры. Примером собственного труда вводил он основы общинножительства в разрозненной России, формировал русский характер. Мы видим Сергия как объединителя Руси и примирителя князей.

Величественен облик Преподобного, благословившего князя Дмитрия Донского на Куликовскую битву и тем самым взявшего на себя ответственность за будущую историю России. Осенено Высшим светом явление Божией Матери Сергию. А сколько еще духовных и общественных деяний Преподобного остались неизвестными нам!

Святой Сергий был высоко почитаем в семье Рерихов, которые видели в нем своего Учителя и всю жизнь строили по его заветам. Елена Ивановна Рерих под псевдонимом Н.Яровская написала прекрасный очерк «Преподобный Сергий Радонежский». Многие картины Николая Константиновича Рериха связаны с именем и образом Преподобного. «И мы не боимся», «Святой Сергий», «Сергиева пустынь», «Сергий-строитель», «Часовня Святого Сергия на перепутье», «Сам вышел» – вот названия только некоторых из них. Николай Рерих впервые показал на своих полотнах Сергия как труженика, общинника, строителя русской духовной культуры.

«Через многие тяжкие испытания прошла Земля Русская, но все они лишь послужили к ее очищению и возвеличению – так было, так будет. Сильна Россия мощью Светоносного Вождя и Хранителя своего!..

Пробьет час, Свыше предуказанный, и народ Земли Русской в порыве любви пламенной к родине своей, в подвиге духа, подымется под стягом Преподобного против безбожных за Святыню Отечества, за достоинство свое, за благо народов!», - писала Елена Ивановна Рерих в 1934 году в очерке «Преподобный Сергий Радонежский».

«Одним из отличительных признаков великого народа, – говорил академик В.О.Ключевский в 1892 году, – служит его способность подниматься на ноги после падения. Как бы ни было тяжко его унижение, но пробьет урочный час, он соберет свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им, временно, прямую историческую дорогу». Именно таким человеком и стал для России Преподобный Сергий.

Предлагаем вашему вниманию фрагмент из очерка Елены Ивановны Рерих «Преподобный Сергий Радонежский».  

*      *      *

Н. Яровская (Е.И. Рерих). Преподобный Сергий Радонежский (фрагмент)

«Прости мне, великая Лавра Сергиева, если мысль моя с особенным желанием устремляется в древнюю пу'стыню Сергиеву. Чту и в красующихся ныне храмах твоих дела Святых, обиталища Святыни, свидетелей праотеческого благочестия; люблю чин твоих Богослужений, и ныне с непосредственным благословением Преподобного Сергия совершаемых; с уважением взираю на твои столпо-стены, не поколебавшиеся и тогда, когда поколебалась было Россия; знаю, что и Лавра Сергиева и пустыня Сергиева есть одна и та же, и тем же богата сокровищем, то есть Божией Благодатию, которая обитала в Преподобном Сергии, в Его пустыне, и ещё обитает в Нём и в Его мощах, в Его Лавре; но при всём том желал бы я узреть пустыню, которая обрела и стяжала сокровище, наследованное потом Лаврою.

Кто покажет мне малый деревянный храм, на котором в первый раз наречено здесь имя Пресвятой Троицы? Вошёл бы я в него на всенощное бдение, когда в нём с треском и дымом горящая лучина светит чтению и пению, но сердца молящихся горят тише и яснее свечи, и пламень их достигает до неба, и Ангелы их восходят и нисходят в пламени их жертвы духовной.

Отворите мне дверь тесной келии, чтобы я мог вздохнуть её воздухом, который трепетал от гласа молитв и воздыханий Преподобного Сергия, который орошён дождём слёз Его, в котором впечатлено столько глаголов духовных, пророчественных, чудодейственных.

Дайте мне облобызать праг её сеней, который истёрт ногами Святых и через который однажды переступили стопы Царицы Небесной... Ведь это всё здесь: только закрыто временем, или заключено в сих величественных зданиях, как высокой цены сокровище в великолепном ковчеге»... Таковы слова, произнесённые митрополитом Московским Филаретом, бывшим сорок лет настоятелем Сергиевой Лавры.

Да, «это всё здесь», и Преподобный Сергий неотступно бодрствует над своей Обителью и над любимою им Россиею.

 По древнему преданию, главным образом из сообщений Епифания, ученика Преподобного Сергия, первого его жизнеописателя, мы знаем, что Великий Светильник Земли Русской родился в 1314 году в семье именитых бояр ростовских Кирилла и Марии и был наречён во святом крещении Варфоломеем. Вотчина родителей Сергия находилась в четырёх верстах от Ростова Великого, по дороге в Ярославль. Несмотря на то, что родители его были «бояре знатные» и Кирилл, отец его, был любимым боярином князей Ростовских и часто сопровождал их в их путешествиях в Орду, жили они просто, люди были тихие и глубоко религиозные. Тот же жизнеописатель подчёркивает, что они были особенно «страннолюбивы», помогали и охотно принимали у себя странников. И несомненно, эти-то странники, часто являющиеся выразителями начала ищущего, и особенно их зазывные рассказы, столь противоречащие обыденности, глубоко западали в душу впечатлительного отрока Варфоломея и от ранних лет наметили его судьбу.

Семи лет Варфоломей вместе с братьями, старшим Стефаном и младшим Петром, был отдан учиться грамоте в церковную школу, но грамота плохо давалась ему. Учитель наказывал его, родители огорчались и усовещивали, сам же он со слезами молился, но дело вперёд не двигалось, хотя он напрягал все силы к уразумению учения. И вот случилось чудо, о котором говорят все жизнеописания Преподобного.

Однажды отец послал Варфоломея разыскать коней в поле. Мальчик во время поисков своих вышел на поляну и увидел под дубом «старца-схимника, погружённого как бы в молитвенное созерцание». Варфоломей приблизился и молча стал в ожидании, когда старец заметит его. И вот старец обратился ласково к отроку, спросив: «Что тебе надо, чадо, от меня?» — и Варфоломей, земно поклонившись, с глубоким душевным волнением, сквозь слёзы, поведал ему своё горе и просил старца молиться, чтобы Бог помог ему одолеть грамоту. И под тем же дубом старец стал на молитву, и рядом с ним Варфоломей. Окончив, чудный старец вынул из-за пазухи ковчежец и взял из него частицу просфоры, благословил и велел ему съесть, сказав: «Сие дается тебе в зна'мение Благодати Божьей и уразумения Святого Писания; не скорби более, чадо мое, о грамоте, ибо отныне даст тебе Господь разум в учении». Сказав это, старец хотел удалиться, но благодарный Варфоломей молил его посетить дом его родителей. С честью приняли странника благочестивые Кирилл и Мария. За трапезой родители Варфоломея рассказали многие знамения, сопровождавшие рождение сына их, и старец пояснил им, что сыну их «надлежит сделаться обителью Пресвятой Троицы, дабы многих привести вслед себе к уразумению Божественных Заповедей». После этих пророческих слов чудный старец удалился.

С этого времени в Варфоломее как бы проснулось предчувствие предстоящего ему подвига, и он всею душою пристрастился к богослужению и изучению священных книг. Оставив сверстников с их развлечениями, он весь ушёл в свой нарождавшийся духовный мир.

Рассказы странников, чтение жития Святых, примеру которых уже от ранних лет пытался он подражать, ибо, по словам жизнеописателя, он соблюдал не только умеренность во всём, но даже подвергал себя всякого рода лишениям, чем причинял немало забот и опасений своим родителям, — всё это слагало характер будущего великого Подвижника и Воспитателя народного духа.

И так за годы отрочества и ранней юности в нём неуклонно накоплялось стремление и назрело решение уйти из мира, в мир Высший, мир общения с Силами Светлыми. Уже к порогу юности ясно наметился в нём будущий отшельник и инок. Не потому ли, что живая связь с Силами Высшими от младенчества пребывала в сердце его? Откуда знамения? Откуда Старец дивный? Возможно, что и сама жизнь того времени, со всеми её насилиями, жестокостью, лишь укрепляла его мысли на уходе, на подвиге. Возможно, что не просто мысли о спасении своей души поглощали его. Возможно, что тайный голос устремлял его на подвиг поднятия духа народа и спасение Земли Русской? Ведь не мог он забыть пророчества чудного Старца!

Около 1330 года отец его потерял почти всё своё состояние в силу многих причин, но главным образом от очередного страшного набега татарской рати, истребившей почти весь Ростов огнём и мечом; об этом набеге упоминает и Епифаний. Кроме того, по причислению Ростовского княжества к Московскому, воеводы великокняжеские, во время своих объездов за сбором пошлин в полуразорённый Ростов, отличались крайней алчностью и жестокостью. Будучи разорён до крайности, Кирилл решил покинуть родной город, и со всею семьёй перешёл в Радонеж (в 12-ти верстах от нынешней Лавры), удел, оставленный Иваном Калитою сыну своему Андрею. В то время владельцы, желая заселить дикий и лесистый край, старались привлечь к себе население других областей и давали пришедшим большие льготы; так поступал и Андрей. Кирилл получил в Радонеже поместье, сам служить уже не мог по старости, его замещал сын Стефан, женившийся ещё в Ростове; женился и младший сын Кирилла Пётр, один Варфоломей продолжал прежнюю жизнь, жизнь инока в миру. И несмотря на своё всё возрастающее стремление к отшельничеству, к суровому подвигу, он уступил просьбе родителей и остался с ними «покоить их старость». Епифаний особенно подчёркивает его отношение к родителям, указывая, что он оставался сыном послушным, и факты жизни подтверждают это. Он твёрдо и неуклонно шёл намеченным путём и при всех обстоятельствах оставался верным себе, но был чужд всякому насилию; эта черта сказывалась в нём особенно ярко от ранней юности, и она же помогла ему вместить и послушание воле родительской.

Но Силы Высшие, бодрствовавшие над избранником своим, просто и без насилия привели его к назначенному. Родители не долго задержали юного подвижника. Скоро сами удалились в Хотьковский монастырь, и очень скоро там умерли, как раз ко времени, когда Варфоломей вышел из юношества и окрепший организм его мог уже выдержать суровости пустынного жития. Варфоломей мог осуществить заветное желание своё.

Оставив имущество брату своему Петру, отправился он к брату Стефану, который к этому времени овдовел и тоже принял монашество, и убедил его вместе отправиться на трудный подвиг, на «взыскание места пустынного»; этим было им положено начало нового, необычного подвига.

Читать полностью

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
•