Рецензии на недобросовестные публикации
Г.Г. Пантелеева,
кандидат философских наук,
инженер ФГБУН «Морской гидрофизический институт РАН»,
г. Севастополь
Кликушество как попытка умалить великое имя
О статье Е.Чекушиной «Николай Рерих и последний крестовый поход
в поисках утраченного Храма Судьбы»
Имя Н.К. Рериха, выдающегося художника, писателя, путешественника, крупного общественного деятеля ХХ столетия, в той или иной степени известно многим. Возможно, именно данное обстоятельство побудило Екатерину Чекушину воспользоваться великим именем, чтобы привлечь внимание к себе, – малоизвестному, но претендующему на популярность публицисту сети Интернет. Как правило, такая цель имеет коммерческую подоплеку или иной личный интерес и рассчитана на определенную аудиторию. Чтобы придать тексту хоть какую-то организованность и остроту, автор избрала подход далеко не новый, но весьма действенный для неискушенного читателя, – кликушество. Справочники определяют кликушество прежде всего как болезнь, которая характеризуется бессодержательными выкриками. В переносном смысле и в разговоре – это крикливое и пристрастное выражение своего мнения. Речь идет именно о кликушестве, поскольку болезненное желание умалить, принизить значение жизненного подвига Н.К. Рериха, его творчества сквозит практически в каждой строке размещенного в Интернете опуса.
Удивляет уже само название: «Николай Рерих и последний крестовый поход в поисках утраченного Храма Судьбы» [1]. Здесь мы видим и туманные намеки на какой-то «последний поход», почему-то крестовый, и на некий утраченный Храм Судьбы, образ, явно привнесенный из фантастической литературы. Ничего подобного либо близкого к этому не упоминает ни один из известных биографов художника. Вынесенный в заголовок набор небылиц, тенденциозных намеков на сплошные потери и безвозвратно упущенные возможности настораживает и вызывает недоумение. Налицо настойчивая попытка создать образ неудачника и таким путем посеять сомнение в значимости благородной деятельности водителя культуры, умалить его великое имя.
Шельмовать высокие жизненные принципы и задачи Рериха автор начинает с первых же строк так называемой биографии, приписывая ему то, о чем он и не помышлял. Ничуть не стесняясь, Чекушина сходу придумывает якобы заветную мечту Н.К. Рериха, трактуя ее как желание, чтобы в его трудовой книжке было написано «религиозный гуру» [1]. Только больное воображение могло допустить подобную бестактность по отношению к человеку, всецело посвятившему себя служению человечеству и продвижению его по ступеням эволюции. Да, Николай Константинович Рерих с детства любил и умел мечтать, и его мысли всегда были высокими. Мыслитель-космист сосредоточил внимание исключительно на мировом благе, что полностью исключает возможность даже малейшего намека на мелочные притязания, к которым Чекушина настойчиво пытается свести высокие жизненные идеалы Н.К. Рериха. Хорошо известно, что смелым мечтам художника, в полной мере подкрепленным многогранной культурной деятельностью, суждено было осуществиться.
Добросовестное освещение творческих достижений Н.К. Рериха, как видно, не входит в задачу автора. С подачи Чекушиной, его театральная деятельность в лондонский период жизни оценивается, например, как не имевшая большого успеха [1]. Однако, как поясняет исследователь жизненного пути и творчества Н.К. Рериха, известный рериховед П.Ф. Беликов, в Англии художник был персонально приглашен известным театральным постановщиком Вичамом для работы над художественным оформлением русской оперы «Князь Игорь» [2, с. 151]. Спектакль с большим успехом прошел на многих западных сценах. Хорошо известно, что некоторые из декораций и костюмов к «Князю Игорю» и «Весне Священной», поставленным в Париже Дягилевым, стали классическими для сцены. Только предвзятое отношение и невежество могли привести к такому умалению достижений художника в области театрально-декорационной живописи.
Зато с особым рвением Чекушина насаждает образ тщеславного искателя приключений и карьериста. Она делает попытку приравнять личность великого гуманиста, писателя, ученого, художника к фантастическим образам в стиле Индианы Джонса, одного из персонажей приключенческих сериалов, где смешиваются воедино охота за сокровищами, война, политика, шпионаж [1]. Такие параллели недопустимы в принципе. Как известно, Николай Константинович не искал приключений ни больших, ни малых и уж вовсе не стремился к титулам. Он шел по жизни стремительно, неуклонно, сосредоточившись на одной великой цели служения человечеству. Эта высокая цель реализовалась в грандиозных деяниях Н.К. Рериха, воплощавших идею созидания мира через культуру. Лучшее будущее человечества он связывал с пробуждением духовных сил русского народа и прилагал к этому все свое устремление. «Вперед, вперед, вперед! Во благо человечеству», – такую цель ставил перед собой великий сын России, не отделяя себя от ее народа [3, с. 504]. Своим Учителем, Гуру в традиции Индии, его действительно признавали многие.
Что касается шпионских заговоров, к которым якобы был причастен Рерих, то они не только не имеют к нему никакого отношения, но и глубоко чужды его открытой светлой личности. Человеком «удивительно простой, чистой и мудрой души» называла Н.К. Рериха искусствовед Гунта Рудзите, старшая дочь известного латвийского писателя Р. Рудзитиса, во многом разделявшего философские взгляды художника [4]. Рерих открыт миру, он «в высшей степени искренен», отмечал литературный и театральный критик Петр Пильский [5, с. 42]. Проникнутые сердечностью, озаренные светом души очерки, эссе, призывы и обращения Николая Рериха к сотрудникам многочисленных культурных организаций несут в себе жизнеутверждающие идеи мирного созидания, сотрудничества народов во имя общего для всех блага. По мысли Н.К. Рериха, Культура есть накопление высочайшей Благодати, высочайшей Красоты, высочайшего Знания. Подвижник культуры ясно понимал: «Там, где культура, там и мир. Там и подвиг, там и правильное решение труднейших социальных проблем» [6, с. 74]. Приветствуя молодых, он писал: «Страна великой Культуры будет вашим благородным девизом: вы будете знать, что в этой стране будет мир, который бывает там, где почитаемы истинная Красота и Знание. <…> Ничто не может быть чище и возвышеннее, нежели стремиться к будущей стране Великой Культуры» [6, c. 67]. Руководствуясь мыслью о помощи человечеству на путях культуры, Н.К. Рерих делал не личное, не групповое, но абсолютно полезное дело, являя пример служения Общему Благу. Не заговорщески, не шепотом, но полнозвучно, широко и радушно мыслитель приглашает в созданный им мир душевной чистоты и дерзания во имя добра. Этот удивительно светлый Мир выдающийся русский писатель Леонид Андреев образно называл Державой Рериха [5, с. 38]. Высокие гуманистические идеи, воплощенные в творчестве Рериха – художника, литератора, крупного общественного деятеля, один из его биографов, писатель Теодор Хеллин воспринял как Голос эпохи, что убедительно показано в одноименном очерке [5, с. 46–60]. Заглушить неумолчный рериховский зов о культуре как раз и пытаются очернители великого имени.
Никак не хочет понять Чекушина «парадоксальное счастье» художника. Представление Рериха о человеческом счастье она беспардонно искажает и, на свой манер, сводит к двум позициям: получить признание при жизни и создать образцовую семью в придачу [1]. Но в том-то и парадокс, что счастье великого человека имело в основании совсем другие ценности, духовные, превосходящие по смыслу расхожее мнение обывателей. Счастье жизни он находил в творчестве, и величайшим счастьем было «видеть, как вопреки всем предрассудкам и суевериям жизнь складывает свои ступени и выявляет смысл творческого труда» [7, с. 23]. Для него счастье осознавать, что «Свет побеждает тьму», что «Культура зиждется не на денежном знаке» [7, с. 55, 101]. Более всего он ценил «счастье даяния, счастье помощи и счастье вечного познания» [7, с. 195]. Действительно, Рерих преуспел во многом, и уже современники признавали его как выдающегося художника и мыслителя. Он вовсе не был баловнем судьбы, и не фортуна готовила Рериху ворох подарков и авансов, как уверяет Чекушина [1]. Успех предопределила его творческая индивидуальность, обусловленная, как отмечает искусствовед А.Д. Алехин, «ярчайшим талантом, своеобразием и глубиной мировоззрения, удивительной интуицией, знаниями истинного ученого» [8, с. 12]. В 1909 году Н.К. Рерих был заслуженно удостоен звания академика при поддержке таких именитых мастеров, как В. Матэ, Н. Кондаков, И. Репин, О. Роден, приславших в Академию художеств весьма лестные отзывы о его работах. Ставить под сомнение компетентность этих корифеев искусства было бы бессмысленно.
Трудолюбие в высшей степени было свойственно личности Н.К. Рериха, и именно это замечательное качество своего отца, прежде всего, отметил С.Н. Рерих: «Николай Константинович всегда верил, что труд очищает нашу жизнь, что человек должен трудиться и через труд он разрешит свои насущные проблемы и поднимется на следующую ступень эволюции. Сам Николай Константинович был как бы олицетворением этой мысли, потому что всю свою жизнь он трудился. <…> У него не было, как не было и у Елены Ивановны, так называемой светской жизни. Их это совершенно не интересовало. Они не тратили времени на пересуды. Весь день с утра до поздней ночи был занят какой-нибудь полезной работой» [9, с. 77–78].
Не случайно спутницей жизни Николая Константиновича стала Елена Ивановна Шапошникова. Эта красивая и внешне, и духовно девушка принадлежала к древнему дворянскому роду. Она была прекрасно образованна, серьезно занималась музыкой, искусством. Философский склад ума и растущий интерес к познанию отдаляли ее от легковесных светских развлечений петербургского общества и закономерно подвели к судьбоносной встрече с близким по духу человеком. Отношения Николая Константиновича и Елены Ивановны были удивительно гармоничны. Взаимовлияние и то вдохновение, которое они дарили друг другу, помогали обоим неуклонно продвигаться по пути духовного совершенствования и восходить к вершинам знания. Основанный на глубоком чувстве взаимной любви, едином понимании высокого предназначения человека-творца, внутреннем благородстве душ и единой жизненной цели, счастливый союз двух любящих сердец, конечно же, удивителен для тех, кто полагает в основу счастливой жизни исключительно материальное благополучие.
Наглядный пример по-настоящему счастливых людей, видимо, так беспокоит Чекушину, что сдержать поток клеветы она не может и направляет его на светлое имя Е.И. Рерих. Так, очевидна попытка принизить достоинство Е.И. Рерих, приписывая этой героической, самоотверженной женщине, разделявшей с мужем все трудности его пути, паническую мысль о поспешном возвращении к нормальной жизни в праздной атмосфере светских салонов с возможностью сшить новое платье, в конце концов [1]. Однако, как отмечает П.Ф. Беликов, «пустая, светская шумная жизнь» не могла ее удовлетворить [2, с. 27]. Хорошо известно, что даже в сложнейших условиях, преодолевая в составе Центрально-Азиатской экспедиции высокогорные перевалы Гималаев, Елена Ивановна удивляла окружающих стойкостью и выносливостью, что никак не вяжется с образом капризной барыни, который в ярких красках рисует Чекушина. Так во время странствий, ее якобы не покидало желание ощутить восхитительный глоток знакомого воздуха светских салонов, а во время зимовки на тибетском нагорье она якобы бездействовала, сутками лежа в углу промерзшей палатки в ворохе кафтанов, одеял, всего теплого [1]. Но вот что пишет Н.К. Рерих, возглавлявший экспедицию: «На коне вместе с нами Елена Ивановна проехала всю Азию, замерзала и голодала в Тибете, но всегда первая подавала пример бодрости всему каравану. И чем больше была опасность, тем бодрее, готовнее и радостнее была она. У самой пульс был 140, но она все же пыталась лично участвовать и в устроении каравана и в улажении всех путевых забот. Никто никогда не видел упадка духа или отчаяния, а ведь к тому бывало немало поводов самого различного характера» [10, с. 161]. Оптимистический жизненный настрой, лишенный мещанских предрассудков, и неукротимое желание действовать – это замечательные черты характера Елены Ивановны, на которые почему-то закрывает глаза автор исследуемой публикации.
Краткий лондонский период жизни Рерихов в изложении Чекушиной просто изумляет. С ее подачи Елена Ивановна и Николай Константинович предстают в весьма эпатажном образе эзотерических гуру …под теософским соусом [1]. Они якобы демонстрируют эзотерические увлечения типа столоверчения, а Н.К. Рерих даже основал собственное учение агни-йогу [1]. И все это преподносится как их хитрая уловка, игра с целью выживания в незнакомом обществе [1]. Более абсурдное предположение трудно вообразить. Суть в том, что Рерихи, хотя и имели определенный опыт соприкасания с иными планами реальности Космоса, в принципе не поддерживали весьма распространенное в то время увлечение спиритизмом. Они, прежде всего, стремились сказать истину о спиритизме, чтобы предотвратить многие губительные последствия. В своих многочисленных письмах Е.И. Рерих неоднократно предупреждала о связанных с этим опасностях. «Очень хорошо делаете, остерегая против увлечения спиритизмом. <…> Вы правильно называете спиритизм и все занятия магией духовным развратом…», – поясняла она в переписке с друзьями [11, с. 280].
В Америке, по мнению Чекушиной, они якобы продолжали держать себя таинственно, в духе мистического оккультизма [1]. Заметим, что развернутая Н.К. Рерихом в Америке интенсивная просветительская деятельность требовала максимальной открытости и коммуникабельности. Особое место здесь заняла «пропаганда русского искусства и русской культуры в целом» [2, с. 169]. С учетом этого, попытки усмотреть нечто таинственное и мистическое в поведении Рерихов несостоятельны и неуместны. В наши дни подобные нападки нередки и, к счастью, получают достойную отповедь ответственных и компетентных исследователей (см.: [12]).
Пребывание Рерихов в Лондоне было отмечено началом написания первой книги Агни Йоги – учения Живой Этики, которое Н.К. Рерих никогда не выдавал за собственное, как это утверждает Чекушина [1]. Здравомыслящему человеку легко понять, что этика мудреца не позволяет присваивать то знание, которое накапливалось тысячелетиями и является общечеловеческим достоянием. Кликушеский вымысел – это очередной провокационный вброс недостоверной информации, направленный на дискредитацию великого имени. Свое отношение к анонимности творчества Н. Рерих разъяснил в одном из писем художнику А. Бенуа: «Ведь время все равно удалит личность. А мы творений духа временные стражи… Светочами жизни будут стоять творения анонимные, причем подписи будут лишь сопроводительными марками» [4]. Нигде мы не найдем подписей ни к первой, ни к последующим книгам Учения. Давно замечено как раз обратное, о чем предостерегала Е.И. Рерих: «Книги Учения продаются везде, и некоторые лица, пользуясь их анонимностью, собиpают группы и выдают Учение за свое» [11, с. 312]. Как поясняет выдающийся исследователь жизни и творческого наследия семьи Рерихов, известный ученый и писатель Л.В. Шапошникова, книги Живой Этики «были созданы анонимной группой Учителей в сотрудничестве с Е.И. и Н.К. Рерихами, которые и донесли до нас это важнейшее для XX века Учение» [13, с. 319].
Жизнь Н.К.Рериха действительно была наполнена самыми разнообразными событиями, порой связанными со смертельным риском. Однако это никогда не было скитанием в поисках благополучной жизни с чаем под абажуром, как это навязывает нам Чекушина. Нет ничего более далекого от истинного положения вещей, чем представление о «скитающемся» по странам Рерихе, писал в свое время П.Ф. Беликов [2, с. 154]. Странствия художника по Европе, Америке, Азии всегда были целенаправленным поиском наинужнейшего, иначе говоря, реальных путей познания нового, приближения к истине, к прекрасному будущему. В таком понимании личность Н.К. Рериха более всего соотносится с образом странника легендарного Светлого Града, неизбывной мечты всех времен и народов. Об этом убедительно писала в своей монографии Л.В. Шапошникова [14].
В 1923 году Н.К. Рерих возглавил знаменитую научную экспедицию по Индии и Центральной Азии, неизменными участниками которой оставались Елена Ивановна и старший сын, ученый-востоковед Юрий Николаевич. Эта весьма значимая часть жизненного пути Рерихов также представлена с искажением фактов. Во-первых, следуя по маршруту экспедиции, Рерихи вовсе не предполагали заехать в Москву через Монголию, как это утверждает Чекушина [1]. Это было бы просто невозможно. Ведь согласно дневниковым записям, 28 мая 1926 года караван пересек границу и вступил в пределы СССР со стороны Китая [15, с. 267]. Уже через две недели (столько времени занял путь на пароходе и далее поездом) Рерихи прибыли в Москву [16, с. 77]. Во-вторых, вызывает удивление фраза «возвращение в Монголию» [1]. Суть в том, что после посещения столицы, Рерихи продолжили экспедиционные исследования сначала на территории советского Алтая [17, с. 82] и лишь по их завершению направились в Монголию. В-третьих, решение Рерихов посетить Москву возникло вовсе не неожиданно, как это преподносит Е. Чекушина. Этот визит был запланирован с самого начала. Именно поэтому специально для Советского правительства заранее были приготовлены дары, как это принято на Востоке, глубоко символичные: ларец с гималайской землей, картины художника и книга «Община» [14, с. 119]. Претендующему на достоверность автору запущенной в Интернет «биографии» знаменитого художника и путешественника следовало бы внимательнее изучать первоисточники и не вводить в заблуждение читателей. Но, видимо, цель ставилась прямо противоположная.
«Была ли шпионская подоплека в этом странном визите, остается только догадываться…», – размышляет далее Е. Чекушина, как бы сожалея, что никаких фактов для подобных подозрений нет и быть не может [1]. Прекрасно зная об этом, она все же не удержалась и напомнила лживое мнение О. Шишкина об ангажированности деятельности Рериха спецслужбами. Однако тут же оговорилась. Оказывается, как стало ясно из рассекреченных источников, Рерих обращался к советским властям лишь с просьбой о помощи в организации экспедиции [1]. Также Чекушина упоминает, разумеется без доказательств, тайный переход через китайские территории по соляному плато [1]. Фактически же ничего тайного не было. Китайский паспорт был получен Рерихами еще в мае 1926 года, и через соляные топи китайского Цайдама караван прошел позже, уже имея при себе все разрешительные документы, то есть не тайно, а вполне легально [15, с. 255, 300].
Продолжая искажать факты, Чекушина утверждает, что Рерих ввязывается в политику, начинает поддерживать русских эмигрантов [1]. В действительности же, в Харбине (1934 год) Н.К. Рерих развил широкую общественно-культурную деятельность, открыто симпатизируя патриотически настроенным кругам русских эмигрантов. Те же, кто желал поражения СССР в случае войны с фашистской Германией, развязали против него мощную информационную кампанию. Особенно изощрялась во лжи Харбинская пресса [18, с. 148]. О Рерихе стали распространять самые нелепые россказни, приписывая, в том числе, и участие в политических интригах. Эту избитую клеветническую тему как раз и подхватила Чекушина.
Кликушество продолжается вымыслом о разочаровании Н.К. Рериха Индией и амбициозном желании добраться до таинственного Тибета, ведь его интересовали горы и тайны [1]. По сути же, Рериха постоянно манил великий Индийский путь как высшая мудрость жизни и как реальная возможность открыть для себя самого и для других красоту этой страны [3, с. 229–230]. Да, чиновники создавали самые разные препятствия на пути экспедиции в Лхасу, столицу Тибета. Однако зоркий ко всему примечательному Рерих, вне всякого сомнения, нашел то, что искал. Сама Жизнь открыла перед ним свои дары, сделав его судьбу бесконечно богатой возможностями. В Индии он мог прикоснуться к самим истокам великих философий, как никто до него изобразить величие, утонченную красоту и внутреннее значение Гималаев.
Только полное непонимание величия духовного мира Рериха могло привести Чекушину к тому, чтобы назвать мыслителя «пленником Гималаев» [1]. Если речь идет о принудительной задержке экспедиции в области Трансгималаев или о его последнем месте жительства в горной долине Кулу, то следует напомнить, что дух Н.К. Рериха перерос рамки земной трехмерной ограниченности. В Гималаях у Рериха вовсе не уединение затворника, а трибуна водителя жизни. Пребывание в Индии вовсе не мешало ему плодотворно трудиться на благо Родины и всего человечества. Для русского народа Рерихи «перевидали и радости и трудности, и опасности», ему несли знания и достижения [3, с. 498–499]. Н.К. Рерих всегда предвидел и надеялся на более тесное сотрудничество между двумя любимыми им странами. Индийский народ почитал его как Махариши и великого друга Индии. Об этом свидетельствует надпись, высеченная на гранитном камне, установленном на месте сожжения тела Н.К. Рериха [19, с. 747]. Однако Чекушина прежде всего скрупулезно выясняет, какого состояния достиг Рерих при жизни – самадхи или нирваны [1]. Она манипулирует этими понятиями, совершенно не понимая их глубокого смысла. Тем не менее таким приемом внимание читателя ловко переключается на достижение абсолютного покоя как смысла жизни. Очевидно, что эти мало кому понятные, но весьма интригующие неподготовленное сознание слова вводятся с целью поставить жирную точку забвения на великом имени, а заодно и на культурном наследии Н.К. Рериха.
Свойственные проанализированному тексту грубые нападки на имя и наследие Н.К. Рериха, необоснованные клеветнические измышления, невежественные трактовки на грани вменяемости – все это верные признаки кликушества. Посягая на честь и достоинство великого имени, Е. Чекушина, безусловно, выражает позицию гонителей культуры, ее противников. Воздавая похвалу врагам, Н.К. Рерих писал: «Вы будете препятствовать, а мы будем строить. <...> И подкопы ваши лишь укажут нам горные пути» [20, с. 92–93]. Разрешить кризис, перед которым теперь поставлен мир, можно лишь предпосылая всем действиям культуру духа. Это единственно верный путь, на котором возможно достижение мира во всем мире, и этот путь завещал Н.К.Рерих.
Литература
1. Чекушина Е. Николай Рерих и последний крестовый поход в поисках утраченного Храма Судьбы [Электронный ресурс] // MAXIM: сайт. Режим доступа: http://www.maximonline.ru/longreads/get-smart/_article/nikolay-roerich/ (дата обращения 25.10.2015).
2. Беликов П.Ф. Рерих. Опыт духовной биографии. Новосибирск, 1994.
3. Рерих Н.К. Избранное. М.: Правда, 1990.
4. Рудзитис Г. [Вступ. ст.] // Н.К.Рерих. Цветы Мории. Минск: Изд-во Белорусского фонда Рерихов, 1997. 180 с.
5. Держава Рериха. [Сб. ст.] / Сост. Л.В.Шапошникова. М.: Международный Центр Рерихов, 2004.
6. Рерих Н.К. Держава Света; Священный дозор. Рига: Виеда, 1992.
7. Рерих Н.К. Твердыня пламенная. Рига: Виеда, 1991.
8. Алехин А.Д. Николай Константинович Рерих (К 100-летию со дня рождения). М.: «Знание», 1974.
9. Рерих С.Н. Слово об отце // Рерих С.Н. Стремиться к Прекрасному. М.: МЦР, 1993.
10. Рерих H.К. Лада // Н.К.Рерих. Листы дневника. В 3 т. Т. 2. М.: МЦР, Мастер-Банк, 1995.
11. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. 2. М.: МЦР, 2000.
12. Антоненко Л.А., Маркелова Л.К. Телеканал ТВ-3: дела и дни мистической фабрики [Электронный ресурс] // Международный Центр Рерихов: сайт. Режим доступа: http://www.icr.su/rus/protection/facts_a_fictions/antonenko-markelova-telekanal-tv-3-dela-i-dni-misticheskoy-fabriki.php (дата обращения: 12.10.2015).
13. Шапошникова Л.В. Мудрость веков. М.: МЦР; Мастер-Банк, 1996.
14. Шапошникова Л.В. Град Светлый. М., МЦР; Мастер-Банк, 1999.
15. Рерих Н.К. Алтай-Гималаи: Путевой дневник. Рига: Виеда, 1992.
16. Ключников С.Ю. Провозвестница эпохи Огня. Новосибирск: Сибирское отд. изд. «Детская литература», 1991.
17. Ларичев В.Е., Маточкин Е.П. Рерих и Сибирь. Новосибирск: ППО «Печать», 1992.
18. Стеценко А.В. Центрально-Азиатская экспедиция Николая Рериха. Факты и домыслы // В защиту имени и наследия Рерихов: Материалы междунар. науч.-обществ. конф. 2001. М.: МЦР, 2002.
19. Шапошникова Л.В. Великое путешествие. Книга третья. Вселенная Мастера. М.: МЦР, 2005.
20. Рерих Н.К. Пути благословения. Минск: Университетское, 1991.