версия для печати
Эмпирическая наука и метанаука|Институт «Урусвати»|Кайлас – Тибет |Защита имени и наследия Рерихов|

Институт «Урусвати»

Институт «Урусвати»  |  Страницы истории «Урусвати»  |    Научные исследования в «Урусвати»   |  Публикации

Научные исследования в Институте «Урусвати» на современном этапе

---

Изучение ботанической составляющей
естественнонаучного наследия семьи Рерихов

	Рис. 1. Здание Гималайского Института научных исследований «Урусвати»

Наши великие соотечественники Рерихи и прежде всего Н.К. Рерих, под руководством которого была проведена грандиозная Центрально-Азиатская экспедиция (1924 – 1928 гг.), в 30 – 40-е годы ХХ века жили и работали в Индии. Там, в Наггаре (долина Куллу), они создали международный научный центр – «Урусвати» (Рис. 1), с которым сотрудничали известные ученые из разных стран – А. Эйнштейн, Л. де Бройль, Н.И. Вавилов и многие другие. В настоящее время в этом Институте благодаря усилиям Международного Центра Рерихов, ученым Главного ботанического сада им. Н.В. Цицина РАН, Зоологического музея МГУ им. М.В. Ломоносова и индийских коллег возобновляются научные исследования.

Материалы для написания данной статьи были собраны авторами в ходе двух поездок в усадьбу Рерихов (Наггар) в 2010 – 2011 годах, организованных Международным Центром Рерихов (МЦР, г. Москва); также в работе над данным материалом использованы архивные документы МЦР. Изучение усадебного парка, гербарной и других биологических коллекций, собранных в результате известных многолетних экспедиций Рерихов по районам Центральной Азии, Тибета и Гималаев, и хранящихся ныне в Институте Урусвати, осуществляется совместно Международным Центром Рерихов и сотрудниками Главного ботанического сада им. Н.В. Цицина РАН в рамках программы сохранения и изучения научно-культурного наследия Рерихов в Индии. В задачи исследования входило:

1. Изучение гербария, собранного экспедициями Н.К. Рериха в районах Западных Гималаев и хранящегося в Институте «Урусвати».

2. Восстановление данных о гербарных коллекциях, документирующих ботанические исследования экспедиций Н.К.Рериха, и хранящихся ныне за рубежом (США, Франция, Великобритания).

3. Изучение современной флоры районов, охваченных экспедициями Н.К. Рериха.

4. Изучение мемориального парка усадьбы Рерихов в Наггаре.

5. Работа (расшифровка и изучение) с медицинской коллекцией С.Н. Рериха.

6. Установление контактов с индийскими коллегами, работающими с флорой Западных Гималаев, для возможной совместной работы.

Рис. 2. Кедровый сундук – вместилище гербария

	Рис. 3. С.А. Потапова за работой по переносу гербарных листов

1. В 2010 и 2011 годах мы имели возможность работать в Наггаре – в усадьбе Н.К. Рериха и Институте гималайских исследований «Урусвати», где хранится часть гербарной коллекции, собранной экспедициями Н.К. Рериха 1929–1932 годов в разных районах Западных Гималаев. Этот гербарий до сих пор не был доступен для изучения. Не было сведений ни о его объеме, ни составе. Единственным источником наших знаний об этом гербарном собрании были опубликованные отчеты Института «Урусвати» (1929, 1932 годы). Из них мы узнали, что большая часть собранных в экспедициях ботанических материалов (гербарий, семена) была отослана за рубеж, в «Урусвати» осталась лишь часть гербария, представляющая местную флору (окрестностей Наггара).

Позже, в Москве, работая в архиве МЦР, мы обнаружили списки собранных растений, в которых указаны некоторые сведения, отсутствующие на этикетках и столь необходимые для исследователей.

Как мы узнали из тех же отчетов «Урусвати» биологическими исследованиями экспедиций руководил профессор Мичиганского университета (США) Вальтер Кёльц (Walter Koelz). Он же был главным коллектором (сборщиком) гербария, он же его определял. Помимо В. Кёльца попадаются листы, собранные А. Ахметом. Об этом исследователе мы ничего не знали, пока не обнаружили его имя в переписке С.Н. Рериха. Письма были адресованы в Эдинбург (Великобритания) и касались определения отдельных видов растений (в частности, примул), пересылки семян и т.п. Видимо А. Ахмет работал в Королевском ботаническом саду (либо университете). Это еще предстоит выяснить.

Рис. 5. Гербарный лист		Рис. 6. Этикетка гербарного листа		Рис. 7. Гербарный лист

На удивление подавляющая часть гербария дошла до нас в очень хорошем состоянии, только некоторые листы повреждены насекомыми. Лишь два листа, поврежденные на 80–90%, мы удалили. Растения гербария очень хорошо, профессионально высушены. Во многих случаях прекрасно сохранилась окраска цветков, и иных частей растений, добиться чего бывает нелегко (Рис. 8, 9). Видимо такой сохранности гербария во многом способствовал и кедровый ящик, где лежал гербарий, никем не потревоженный почти 100 лет. Последнее обстоятельство также сыграло немаловажную роль.

Рис. 8. Гербарный лист

	Рис. 9. Гербарный лист

Таким образом, в результате нашей работы с гербарием составлен полный каталог этого собрания. Установлено, что гербарий насчитывает 3070 листов, он включает 1276 видов, из 513 родов, 143 семейств. Около 400 листов гербария – не идентифицированы. Это, главным образом, папоротники. Чтобы представить, много это, или мало, приведем некоторые количественные данные по флоре нескольких районов Индии:

Район	Видов	Родов	Семейств
Куллу	930	504	124
Лахул – Спити	985	353	79
Химачал-Прадеш	3500	1038	180
Гербарий «Урусвати»	1276	513	143

Из приведенных данных видно, что гербарная коллекция «Урусвати» репрезентативно представляет местную флору, вместе с тем она составляет 1/3 флоры штата Химачал-Прадеш.

2. Чтобы представить объем проведенных экспедиционных работ и оценить их результаты безусловно необходимо проанализировать все собранные материалы (гербарий, семенной и иной растительный материал). Большая часть этих материалов была передана за рубеж:

	Рис. 10. Карта с маршрутом нашей поездки по пути экспедиции 1930–1931 гг.

— США, Нью-Йоркский ботанический сад
(3000 листов, около1500 видов);
— США, Мичиганский университет
(3000 листов, около 1500 видов);
— США, Вашингтон, (образцы семян);
— Франция, Париж, Национальный музей
естествознания (2000 листов, около 1200 видов,
образцов семян);
— Великобритания, Лондон, Британский музей;
— Великобритания, Эдинбург, Королевский
ботанический сад;
— Китай, Пекин, Институт ботаники.

К сожалению, в настоящее время мы не располагаем сведениями о сохранности этих материалов в перечисленных учреждениях. Неизвестно, представляют ли они собой специальные, самостоятельные коллекции, либо включены в состав более крупных, региональных коллекций, что общепринято в такого рода собраниях. Нам также не удалось обнаружить литературных источников, хоть как-то научно анализирующих материалы рериховских экспедиций. Лишь из отчетов Института «Урусвати» известно, что в ходе обработки присланных материалов естествоиспытателями (из Нью-Йоркского ботанического сада) были описаны новые для науки виды растений.

3. Со времени рериховских экспедиций по Западным Гималаям прошло почти 100 лет. Наши знания о природе этого интереснейшего региона значительно расширились. Вышли в свет многотомные «Флора Индии», «Флора Гималаев» и др. издания.

Рис. 11, 12. Можжевеловый лес (из Juniperus indica Bertol.) в окрестностях Кейлонга

	Травянистые растения из окрестностей Кейлонга:
	Рис. 13. Epilobium angustifolia L. – Иван-чай		Рис. 14. Morina coulteriana Royle

Отечественным ботаникам совсем не часто доводилось работать в этих районах, поэтому нам представлялось очень интересным проехать по маршруту одной из экспедиций 1930 – 1931 годов, собрать гербарий местной флоры и затем попытаться установить, насколько изменилась флора за прошедший почти столетний период. Наш маршрут (Рис. 10) начался из усадьбы Рерихов в Наггаре и проходил через районы Лахул – Спити, Киннор, Куллу. Поднимаясь к перевалу Рохтанг мы могли наблюдать смену растительных поясов: от лесов из кедра гималайского до березового редколесья и альпийских лугов. Миновав перевал Рохтанг, мы проехали по долине реки Чандры и ее притока – Бхаги до Кейлонга, где располагался летний лагерь экспедиции Н.К. Рериха. В окрестностях Кейлонга мы смогли поработать в редколесье из древовидного можжевельника индийского (Рис. 11, 12), а также на лугах, где собрали множество интересных растений (Рис. 13, 14).

Затем наш путь лежал к озеру Патсио, расположенному на высоте почти 4000 м (Рис. 15). Там наш гербарий пополнился многими редкими видами высокогорной флоры (Рис. 16 – 24).

Рис. 16.		Рис. 18.		Рис. 20.		Рис. 21.

Рис. 17.		Рис. 15. Озеро Патсио		Рис. 19.

Рис. 22.		Рис. 23.		Рис. 24.
Рис. 16 - 24. Представители высокогорной флоры окрестностей озера Патсио: Рис. 16 – Androsace sempervivoides Jacq. ex Duby, Рис. 17 – Thymus linearis Benth – чабрец, Рис. 18 – Leontopodium brachyactis Grand. – эдельвейс, Рис. 19 – Polygonum affine D. Don – горец, Рис. 20 – Meconopsis aculeata Royle – Голубой гималайский мак, Рис. 21 – Potentilla ssp. – Лапчатка, Рис. 22 – Anemone rupicola Camb., Рис. 23 – Arenaria kansuensis Maxim., Рис. 24 – Astragalus munroi Benth. ex Bunge. – Acтрагал Монро

Рис. 25. Перевал Кунзум

Оттуда мы вернулись тем же маршрутом в долину Чандры и направились через перевал Кунзум (Рис. 25) в долину Спити с ее уникальными ландшафтами (Рис. 26 – 29). В окрестностях Лозара и Казы, в низовьях Pin Valley мы смогли оценить оригинальность и необычность флоры высокогорной холодной каменистой пустыни (Рис. 30 – 36). Далее, по долине Спити мы проехали до перевала Киннор (Рис. 37) и продолжили свой путь уже по району Киннор, по долине реки Сатледж. В районе Куллу нас особенно поразили леса, окружающие перевал Jalori Pass. Леса эти сформированы тиссом гималайским, рододендроном древовидным и елью Смитта, причем деревья достигают 30-ти метров в высоту! (Рис. 38). В пределах штата Химачал-Прадеш такие леса встречаются только в этом районе.

Во время этой поездки мы имели возможность собирать растения в почти всех типах растительности Западных Гималаев:

Рис. 26 - 28. – Ландшафты долины Спити

	Рис. 30. В долине Спити		Рис. 29. Ландшафты долины Спити

1) субтропические сосновые леса;

2) гималайские умеренно-влажный леса;

3) гималайские умеренно-сухие леса;

4) субальпийские леса;

5) влажные альпийские кустарники;

6) сухие альпийские кустарники;

7) альпийские луга;

8) холодные каменистые пустыни.

Рис. 31.		Рис. 32.		Рис. 33.		Рис. 34.		Рис. 35.		Рис. 36.
Рис. 31 - 36. Представители флоры долины Спити: Рис. 31 – Rosa webbiana Wall. ex Royle – эндемичный вид шиповника для района Лахул – Спити, Рис. 32 – Gentiana cochemirica, Рис. 33 – Ferula jaschkeana Vatke, Рис. 34 – Capparis himalayensis Jafri – Каперсы гималайские, Рис. 35 – Ephedra gerardiana Wall. ex Stapf. – Эфедра Жерара, Рис. 36 – Codonopsis clematidea (Schrenk.) Cl.

В ходе поездки собран гербарий из 500 листов (около 300 видов из 185 родов, 65 семейств). Обнаружен новый вид для флоры района Куллу – Epipactis helleborine (cемейство Orchidaceae) (Рис. 39). Часть собранного гербария оставлена на хранение в институте Урусвати, большая часть – привезена в Москву и хранится в Главном ботаническом саду РАН.

Рис. 37. Перевал Киннор		Рис. 38. Перевал Джалори Пасс (Jalori Pass): лес из тисса, рододендрона и ели Смитта (Taxus wallichiana, Rhododendron arboreum, Picea smithiana)		Рис. 39. Epipactis helleborine (L.) Crantz.

4. О парке усадьбы Рерихов в Наггаре нам не было известно почти ничего. Лишь в интернете да кратких заметках журналистов, разбросанных по малоизвестным журналам, мы нашли хоть какие-то факты (несколько названий деревьев) о растениях, растущих (или якобы растущих) на территории усадьбы. Все они написаны не специалистами, а потому выяснить, какие растения действительно произрастают в данном парке, можно было только на месте; поэтому мы с большим интересом обследовали его насаждения.

Рис. 40. Современный вид дома, в котором жила семья Рерихов. Наггар, склоны долины Куллу		Рис. 41. Кусты индийской сирени (Lagerstroemia indica L.) у дома Рерихов

Рис. 42. Дерево магнолии крупно- цветковой (Magnolia grandiflora L.)
Рис. 43. Цветок магнолии крупноцветковой
Рис. 47. Аборигенная гималайская слива - Prunus cerasoides D. Don
Рис. 48. Липы нижней террасы парка в осеннем убранстве

	Рис. 44. Так выглядел дом Рерихов в Наггаре на время покупки. 1929 г.

Парк расположен тремя террасами на крутом склоне гор. На первой террасе расположен главный дом усадьбы (Рис. 40). К нему ведет замощенная дорожка в окружении старых кустов индийской сирени и мощных гималайских кедров (Рис. 41). Перед домом – треугольник партера, ограниченный живой изгородью из бересклета японского. Внутри треугольника два куста камелии японской, посаженной Рерихами, розы – любимые цветы Е.И. Рерих, кусты гортензии крупнолистной, появившиеся здесь, по-видимому, значительно позже. Перед входом в дом растет столетнее дерево магнолии крупноцветковой (также посажена хозяевами усадьбы), которое поднялось уже выше крыши дома (Рис. 42, 43). Стены дома увиты жасмином, глицинией китайской, кампсисом и розой Банкса – плетистой розой, обильно цветущей ранней весной. Роза, скорее всего, была посажена еще прежними хозяевами дома – англичанами. Это хорошо видно на фотографиях дома (хранятся в архиве Международного Центра Рерихов), датированных 1929 годом и сделанных сразу после приобретения дома (Рис. 44).

	Рис. 45. Н.К. Рерих у гималайской сосны на территории усадьбы
	Рис. 46. Н.К. Рерих. «Девидар Нарсинга». 1932. На переднем плане изображены Гуга Чохан и гималайская сосна

У восточного угла дома растет мощная четырехствольная гималайская сосна. По-видимому, это самое старое дерево парка. Ему никак не меньше 200 лет. Почти так же оно выглядит и на старых фотографиях, запечатлевших Н.К. Рериха (Рис. 45), Н.К. Рериха и Дж. Неру. Под ней собраны каменные изваяния местных богов, самым известным из которых является Гуга-Чохан. Помимо фотографий эта замечательная сосна запечатлена и на полотнах Н.К. Рериха (Рис. 46). Возле северной и восточной сторон дома посажены деревья липы. Они привезены из России, как память о далекой Родине. В какой российской усадьбе не было липовой аллеи?

Ко второй террасе ведет лестница, выложенная местным камнем – сланцем. На ней расположен домик Святослава и Девики Рерих, возле которого растут деревца самшита, кусты индийской сирени, красивоплодника, а по краю склона деревца абрикоса, каркаса южного и мощные деревья настоящего каштана. Отсюда открывается прекрасный вид на северную часть всей долины Куллу, над которой возвышаются заснеженные вершины Гималаев.

Склон между второй и третьей террасами парка – самый пологий. Он засажен хурмой и яблонями (достаточно молодые посадки), среди которых выделяется выходец из Северной Америки – секвойядендрон гигантский. Чуть поодаль, у левого угла террасы можно видеть одно из самых удивительных деревьев парка – сливу вишнеподобную (Рис. 47). Это аборигенное (то есть местное) дерево цветет поздно осенью – в конце октября. Плоды этой сливы созревают в декабре – феврале. Явление цветущей сливы на фоне золотых лип и вечнозеленых кедров в конце осени совершенно неожиданное и прекрасное.

Как нам удалось установить, в настоящее время в парке усадьбы произрастает 35 видов древесных растений и 45 – из числа декоративных многолетников. Некоторые сведения о растениях парка, посадках и пересадках отдельных культур мы смогли почерпнуть также из писем С.Н. Рериха. Так, Святослав Николаевич упоминает, что он выращивал в саду орхидеи, пионы и некоторые другие культуры, отсутствующие в парке ныне.

Помимо этого, из документов, хранящихся в архиве МЦР, нам удалось узнать, что раньше в усадьбе был огород (vegetablegarden) и богатый сад, где выращивали немало сортов яблони, груши, вишни, абрикоса, ореха, мушмулы, винограда, а плоды из рериховского сада отмечались за отменное качество на местных сельскохозяйственных ярмарках.

	Рис. 50, Рис. 51. Образцы медицинской коллекции С.Н. Рериха

5. Медицинская коллекция С.Н. Рериха хранится в склянках (294 образца) (Рис. 50, 51). Она состоит из двух частей. Первая – минералы (72 образца), вторая – растительные материалы (222 образца).

На каждой банке наклеена бумажная этикетка с номером образца и надписями на тибетском языке (Рис. 52), расшифровать которые мы, разумеется, не могли. Но по воле случая кое-что нам все-таки удалось узнать. Будучи в Казе (долина Спити), мы познакомились с доктором тибетской медицины Norbu Gyaltsen. Мы показали ему несколько отснятых этикеток и попросили объяснить, что на них написано. Оказалось, что этикетки не содержат ни названий растений, ни минералов, как мы ожидали, а указания – при каких заболеваниях (точнее при заболеваниях каких органов) следует принимать то или иное средство.

Рис. 52. Этикетка одной из склянок с образцами

	Рис. 53. Стертая этикетка

Если минералогическую часть этой ценной коллекции вполне возможно идентифицировать, то с ботанической частью дело обстоит значительно хуже. Растительные материалы, хранящиеся в склянках, сохранились очень плохо. Они представляют собой либо мельчайшие части растений (от времени превратившиеся в пыль), либо фрагменты стеблей, идентифицировать которые – невозможно. Лишь немногие образцы, представляющие собой плоды и семена, могут быть идентифицированы.

К большому сожалению, часть этикеток настолько истерлась от времени, что прочесть надписи на них уже невозможно (Рис. 53). Во избежание утраты, мы перефотографировали все этикетки с сохранившимися надписями. Возможно, что их содержание все-таки удастся расшифровать со временем. Мы надеемся, что найдутся и записи С.Н. Рериха, которые помогут решить эту проблему, ведь известно, что он был вдумчивым и внимательным ученым, и, безусловно, вел записи.

	Рис. 54		Рис. 55		Рис. 56
	Эремурус гималайский (Eremurus himalaicus Baker): в гербарии Института «Урусвати» (Рис. 54), в природе в окрестностях Кейлонга – в плодах (Рис. 55), в Москве – в цвету (выращен в Главном ботаническом саду РАН из корневищ, привезенных авторами из окрестностей Кейлонга) (Рис. 56)