версия для печати
123

Приложение к письму  МЦР от 18 июля 2007 г.

Основные
утверждения диссертации В.А. Росова «Русско-американские экспедиции
Н.К. Рериха в Центральную Азию (1920-е и 1930-е годы)», не соответствующие
исторической правде и потому не имеющие доказательств

1. Подмена диссертантом философско-этического понятия Н.К. Рериха «Новая Страна» на «процесс создания нового государства в Центральной Азии»:

«Обе экспедиции являются этапами в решении единой задачи, поставленной русским художником в самом начале его вынужденной эмиграции. Речь идет о концепции «Новой Страны» – создании независимого государственного образования на территории Азии» (стр. 19). «Фактически обе экспедиции составляли одно целое и преследовали общую цель, которая заключалась в создании независимого «Сибирского государства» на территории Центральной Азии» (стр. 32). «После неудачной миссии к московским коммунистам летом 1926-го (проведены переговоры и переданы письма Махатм) у Рериха созревает собственный план – использовать имя и авторитет Панчен-ламы как знамя в религиозной войне буддистов. Конечная цель – создание нового государства на пространствах Гоби» (стр. 53). «Упомянутая выше деятельность Н.К. Рериха сводится к его концепции «Новой Страны», некоего идеального государственного образования в Центральной Азии <…> Территориальные границы Новой Страны в течение более десяти лет, с момента первой до окончания второй экспедиций, оставались достаточно условными. В ее ареал попадали земли Русского и Монгольского Алтая, Синьцзяна, Северного Тибета и Внутренней Монголии. Новое государственное образование в эмигрантской прессе получило наименование, почерпнутое у самого Рериха, – «сибирское», или «монголо-сибирское» государство» (стр. 363). «Обе экспедиции, Тибетская и Маньчжурская, были напрямую инициированы идеей построения монголо–сибирского государства. Н.К. Рерих сознательно предпринимал шаги к его организации, опираясь на собственный опыт политических контактов с лидерами мировых держав и используя масштаб своей деятельности в сфере культуры и международного права» (стр. 364).

Николай Константинович Рерих, как и другие члены великой семьи Рерихов, под «Новой Страной» имел в виду «будущую страну Великой Культуры», а не создание в Азии нового независимого государства.

Н.К. Рерих:
«Если вас спросят, в какой стране вы хотели бы жить и о каком будущем государственном устройстве вы мечтаете, с достоинством вы можете ответить: «Мы хотели бы жить в стране Великой Культуры». Страна Великой Культуры будет вашим благородным девизом: вы будете знать, что в этой стране будет мир, который бывает там, где почитаемы истинная Красота и Знание. Пусть все военные министры не обижаются, но им придется уступить их первые места министрам Народного Просвещения. <…> Ничто не может быть чище и возвышеннее, нежели стремиться к будущей стране Великой Культуры». (Рерих Н.К. Культура и цивилизация. – М., 1997. – С. 35-36).

«Но как перенести в жизнь это понимание Культуры? Конечно, не на словах и заоблачных проектах. Только упорным, сознательным трудом – практичным и озаренным – вы достигнете жизненное следствие. <…>

Творчеством и знанием эта реальность Культуры займет главное место жизни. Великая Красота и Мудрость укрепят строительство этой новой завоеванной жизни. <…>

Открыв глаза Красотой, вызывая молодые силы к широкому кругозору, народы решают свою судьбу. <…>

Красота должна сойти с подмостков сцены и проникнуть во всю жизнь и должна зажечь молодые сердца священным огнем. <…>

Без всякого преувеличения можно утверждать, что ни одно правительство не станет прочно, если оно не выразит действенное почитание всеобъемлющей Красоте и высокому Знанию. <…>

Если кому-то захочется поспорить с нами о жизненном значении Красоты, мы с радостью приоткроем наши доводы.

На нашей стороне будут факты истории и все утверждения будут основаны лишь на действенных следствиях. Когда некоторые «старики духа» обвинили меня в чрезмерном идеализме, я мог сказать: «Простите, именно я реалист, ибо основываюсь на Знании и на фактах, основываюсь на синтезе Знания и Красоты, а вы беспочвенные идеалисты, ибо верите клочкам бумаги, За нами жизнь. За нами переоценка ценностей, За нами гимн труду, творящему и руками, и мозгом, и духом, А за вами пыль». (Рерих Н.К. Культура и цивилизация. – М., 1997. – С. 27-29).

«Очень знаменательно, что в основу новых преобразований и преуспеяний полагаются принципы, завещанные глубокой древностью. Наверное, для многих поверхностно современных людей все эти принципы будут лишь отвлеченностями, странными в устах государственного деятеля. Но нам это обращение к вечно живой этике очень близко. Ведь на непоколебимых, вечных основах этических может строиться и настоящее преуспеяние, и благосостояние народов. Трезвость, дисциплина, самосознание, понимание обязанности и стремление к строительству построится не на отрицательных формулах, попирающих все бывшее, но именно на утверждении незыблемых начал». (Рерих Н.К. Движение новой жизни // Рерих Н.К. Листы дневника. – Т. 1. – М., 1999. – С. 113-114).

«22.XI.35
Дорогие мои,
Шлю Вам наш сердечный привет к праздникам и Новому году. Какие же пожелания? Да все те же – добротворствуйте неустанно во всех направлениях, рассеивайте тьму везде, где ее заметите. Будьте бодры, мужественны, здоровы и сильны. Не ужасайтесь никакому звериному реву, нередко звери бывают лучше двуногих. Вот сегодня под окном опять кричал леопард, но даже при его кровожадности, вероятно, в нем было меньше зависти и злобного клеветничества. Помните мою статью «Болезнь клеветы». Пожелаем всеми силами, чтобы в новом году мир хотя бы немного осознал весь ужас безумия клеветничества и предательства.

Как часто Вы даже не знаете, кто именно изобретает первоначально злобную нелепость, а затем какие-то неумудренные, как сороки, болтают ее. Если тверд Ваш путь, и светел, и ясен, то сорочьи стрекотания нисколько не затруднят Ваше совершенствование. Если бы свинячье хрюканье и сорочье стрекотание были так вредоносны, то я был [бы] уже прикончен. За сорок пять лет работы чего только не болтали завистники и злоумышленники. При этом обычно они впадают в своеобразные суперлативы, так что мой покойный учитель Куинджи однажды сказал моему завистнику: «По злобе своей Вы сделали его и всемогущим, и вездесущим». Вы помните, и не так давно, бывшую американскую статью, носившую странное, но знаменательное название: «Как я был превознесен моими врагами». В моей жизни враги и завистники не раз пытались постараться. Что только не измышлялось! Шептали, что картин я сам вовсе не пишу, но заказываю их известным художникам. Писались абсолютные небылицы о наших путешествиях. Завистники себе на радость уже трижды меня похоронили, а [я] все-таки жив. Даже панихиды служили и некрологи писались хорошие. Ведь, по невежеству мира, смерть считается достаточной для прекращения клеветы. Писали, что у меня карманы полны рубинов и жемчугов, которые я раздаю пригорошнями. Говорили, что от моего взгляда люди седеют. Утверждали, что я читаю все мысли, что мы завоевывали целые страны. И в сражениях пули отскакивали от нас. Отводили широчайшее поле какой-то политической деятельности. Вы ведь не раз читали все эти небылицы. Затем суперлативы еще повысились: обозвали самим Антихристом, главою всемирного Коминтерна и Фининтерна, главою масонства. Писали, что я будто бы выдаю себя за воплощение Преподобного Сергия. «Очевидцы» утверждали, что видели меня ходящим по воде. Вот в какие своеобразные суперлативы вдалась зависть и злобность. Теперь до меня дошли новые слухи. Разрушители продолжают свои злостные попытки. Некий негодяй распространяет клевету о том, что я никогда и не заботился о сохранении культурных сокровищ, что Пакт вовсе не мой, и Знамя не мое. Находятся и какие-то жалкие слушатели, внимающие этой недостойной клевете. Эти жалкие люди упускают из вида, что не только существуют печатные доказательства за многие годы, но со времени первых Конференций Пакта прошло уже не­сколько лет. Если кто-нибудь имел сказать что-либо, то он имел достаточно времени для этого. После подписания Пакта 15-го апреля я писал Вам, что такой международный добростроительный акт, наверное, вызовет реакцию сил темных. Ведь слуги тьмы не дремлют и пытаются вносить разрушение и разложение всюду, где только можно. На то они и служители тьмы. Но какова же должна быть низость неких земных двуногих, которые будут пытаться даже повредить всему делу, лишь бы нанести личное умаление! И как жалки те, неразумные, легко вовлекае­мые в пучину зла слушатели, которые готовы принимать на веру каждый клеветнический вымысел. И ведь мы не можем сказать, чтобы эти слушатели были просто какие-то безграмотные невежды. Плачевно видеть, что разрушители пробираются и на верхи. Что же им еще остается придумать? Вспоминаю, как в 1930-м году в Лондоне проф[ессор] К. таинственно спрашивал меня: «Скажите – ведь Вы не Рерих, а Адашев?» Нужно было иметь достаточно юмора, чтобы не послать такого вопрошателя в преисподнюю, где и есть его настоящее местонахождение. Вспоминаю к новому году все эти знаки тьмы, вплоть до самого новейшего клеветнического изображения, не к тому, чтобы мы огорчались ими. Вы ведь помните мою статью «Похвала врагам»? Вспоминаю все это лишь к тому, чтобы и Вы, друзья, с оружием Света в руках мужественно встречали все нападения тьмы. Если Вы хотите служить на поле Просвещения и Добра, Вы должны быть готовы тем мужественнее отражать зло во имя справедливости. Будьте бодры и сильны,
Р.»

(Рерих Н.К. Письма в Америку. – М., 1998. – С. 65-67).

Приведенные цитаты являются лишь небольшой частью фрагментов из многочисленных очерков, написанных Николаем Константиновичем в 20-30 годы прошлого века и посвященных вопросам культуры и ее месту в общественном развитии. В огромном литературном, эпистолярном и архивном наследии Н.К. Рериха нигде нет ни одного упоминания о создании нового государства.

Философско-этическое понятие Н.К. Рериха о «будущей стране Великой Культуры», или «Новой Стране», осуществление которой находится вне исторических рамок XX и даже XXI вв., диссертантом без всяких на то оснований истолковывается как деятельность, направленная на создание в 20-30-е годы в Центральной Азии нового государственного образования на территориях четырех суверенных государств. При этом в диссертации В.А. Росова отсутствуют доказательства, подтверждающие данные утверждения.

В дневниках Е.И. Рерих встречается слово «объединение», но оно относится вовсе не к созданию нового государства. Слово «объединение» у Н.К. Рериха всегда употребляется в значении объединения усилий в выполнении культурных задач. Об этом свидетельствуют многочисленные очерки, написанные Рерихом в период 20-30-х годов прошлого века, которые изданы многочисленными тиражами, и не только МЦР. В этих очерках Н.К. Рериха отражены все его главные устремления и направленность всей его деятельности того времени. Но они остались вне поля зрения диссертанта.

2. О стремлении Н.К. Рериха создать новое государство вооруженным путем.

«После неудачной миссии к московским коммунистам летом 1926-го (проведены переговоры и переданы письма Махатм) у Рериха созревает собственный план – использовать имя и авторитет Панчен-ламы как знамя в религиозной войне буддистов. Конечная цель – создание нового государства на пространствах Гоби» (стр. 53). «Ламы говорят: «Да, только Россия может понять истинное учение». Известно, что при многолюдных монастырях имеются боевые священные дружины лам, стойко выступающие…» «Случайно ли Рерих пишет о боевых дружинах лам? Или все-таки в этом есть умысел – намекнуть Советам, что при необходимости объединение Азии может быть достигнуто вооруженным путем…» (стр. 80-81). «Вероятно, Н.К. Рериху важно было соединить две, казалось бы, взаимоисключающие области, военную и культурную. Военная мощь, подкрепленная привлекательной идеей, становится несокрушимой силой» (стр. 201).

Николай Константинович Рерих – Великий Миротворец XX в., выступавший против войн как способа решения политических вопросов, призывавший к Культуре и сохранению Ее сокровищ, представлен в диссертации В.А. Росова человеком, который готов был развязать в Центральной Азии в 20–30-е годы военные действия ради достижения своих политических амбиций.

Все утверждения В.А. Росова в диссертации о «военных интересах» Н.К. Рериха являются полностью бездоказательными и ложными.

В качестве доказательства приведем цитату из работы «Напутствие Вождю», составленной Е.И. Рерих на основе своих дневников, на которую, как на подтверждение великодержавных планов Н.К. Рериха, ссылается и диссертант: «Каждое объединение может состоять лишь на кооперативных началах. Стоит только допустить элемент завоевания, подавления и унижения, чтобы рано или поздно эти отвратительные тени превратились в разрушительных чудовищ. Поэтому каждое насилие не может входить в построение твердыни» (§ 29).

«<…> Мир всего мира не только возможен, но и есть тот великий спасительный магнит, к которому рано или поздно пристанут корабли путников. На разных языках, в разных концах Земли повторяется и будет повторяться это священное моление». (Рерих Н.К. О мире всего Мира // Рерих Н.К. Врата в будущее. – Рига, 1991. – С. 11).

3. Для ведения военных действий по захвату территорий СССР, Монголии, Китая и Северного Тибета, необходимых для создания нового государства, В.А. Росов приписывает Н.К. Рериху и Ю.Н. Рериху стремление собрать армию.

Военным интересам руководителя экспедиции Росов посвятил целый подраздел с одноименным названием (стр. 228). В этом разделе диссертации В.А. Росов пытается убедить читателя в том, что Н.К. Рерих и его сын Юрий в целях создания нового государства пытались привлечь остатки Белой Армии, расквартированной в Харбине (Маньчжурии). И в качестве доказательств военных замыслов Н.К. Рериха, связанных с его идеей построения Сибирского государства (стр. 232) ссылается на:

           1.Встречи Рерихов в Харбине с русскими генералами: «Такой интерес к генеральской верхушке нельзя считать случайным» (стр. 228).

           2.Клевета в профашистской прессе Харбина, обвиняющей Н.К. Рериха в планах «захвата Сибири» (стр. 233).

           3.Маньчжурский дневник Ю.Н. Рериха (стр. 233).

     (1) Встречи Рерихов в Харбине с русскими генералами:

«Главное, Маньчжоу-Го становилось плацдармом в будущей борьбе с СССР непримиримой Японии и, что немаловажно, русской эмиграции. А Рерих как раз претендовал на роль вождя, объединяющего эмигрантов, белых офицеров и казачество» (стр. 196). «Отбор генералов» начался еще задолго до приезда экспедиции в Харбин. Летом 1932 года вице-президент музея Рериха З.Г. Лихтман направила письмо В.К. Рериху, в котором просила передать двум уважаемым генералам – Хопра и Мори, книгу Ю.Н. Рериха «По тропам Средней Азии» (монография была написана на основе дневников после Тибетской экспедиции). <…> Весьма вероятно, армейские генералы выбирались не случайно. Генералы Мори и Хопра являлись крупными военными деятелями и были, следовательно, идеальными фигурами для воплощения стратегических планов <…> Для того чтобы усилить и провести в жизнь «сибирскую идею», Н.К. Рерих осенью 1934 года предпринял издание самостоятельной книги «Священный Дозор» (стр. 228). «Газета «Русское Слово» вышла с заголовком «День Непримиримости объединил всю эмиграцию» (8.11.1934). Она опубликовала полный текст речи высокого покровителя РОВСа академика Рериха. Речь посвящалась религиозным основам сотрудничества. Фактически в ней содержался призыв к близкой борьбе «под знаменем Духа Святого» с богоборческими силами, под которыми подразумевались большевики. «Не однажды человечество, обуянное тьмою, выступало на богоборчество… Не однажды народы обрекали себя на одичание и утеснение. Гидра безбожия пыталась поднимать свою ядовитую голову, но каждый раз подтверждалась истина, что Свет побеждает тьму. После темноты еще ярче Свет. В сиянии солнца солнц невозможно спать, и встает человек в бодрствовании к новому труду, к созиданию. И теперь расточатся все враги Бога. Народы поймут светлую ответственность созидания. Созидание требует сотрудничества. Сотрудничество требует доверия… Не будет повторением твердить об объединении» (стр. 231-232).

      (2) Клевета в профашистской прессе Харбина, обвиняющей Н.К. Рериха в планах «захвата Сибири» (стр. 233):

«Накануне отъезда рериховской экспедиции в глубь Монголии, 17-го ноября 1934 года начали происходить события, которые нанесли удар по «военным замыслам» Н.К. Рериха, связанным с его идеей построения Сибирского государства. Русская фашистская партия развернула в прессе травлю Рериха и его учреждений в Харбине. Провокационный материал появился сразу в трех газетах, финансируемых японцами. Можно предполагать, что это было делом рук японской разведки, которая сняла фотокопии частных писем Рериха в почтовой конторе на японском судне «Катору Мару» еще в 1924–25 годах, когда художник выезжал из Индии в Европу и Америку. И ровно через десять лет эти письма всплыли как компромат на руководителя экспедиции в связи с его планами «захвата Сибири». Военная ориентация Н.К. Рериха и его сына Ю.Н. Рериха, их работа среди эмиграции, вероятно, становилась помехой в намерениях Японии постепенно подчинить молодое государство Маньчжоу-Го своему полному влиянию. <…> Именно этот период является крайне важным для понимания «военных интересов» Н.К. Рериха в Азии» (стр. 232-233).

      (3) Маньчжурский дневник Ю.Н. Рериха (стр. 233):

«В отличие от дневника отца, Н.К. Рериха, и экспедиционных дневников подобного рода, у Ю.Н. Рериха подробно представлен материал, пригодный для составления военных маршрутов (карт) или ведения боевых действий (топография местности, замеры высот, расстояния в милях от характерных природных объектов, русла пересыхающих рек, повороты дорог, роза ветров)» (стр. 234). «Цели написания экспедиционного дневника самим автором не сформулированы. Однако текст несет на себе отпечаток явно военного характера. Возможно, собранные в нем сведения предназначались для будущих операций на дальневосточном театре военных действий» (стр. 236). «Таким образом, в деятельности Рерихов в Харбине и, в целом, на Дальнем Востоке довольно неожиданно обнаруживается военно-политическая составляющая» (стр. 237).

Выступления Н.К. Рериха, которые В.А. Росов приводит в своей диссертации, свидетельствуют исключительно о вопросах культуры, которые Николай Константинович поднимал, общаясь с представителями Белой Армии.

В.А. Росов:

«В начале июня 1934 года в Харбине проходили «Дни Русской культуры», и повсюду Н.К. Рерих принимал участие в торжественных заседаниях. 5 июня большой праздник пришел в «Молодую Чураевку». <…> С заключительной речью выступил Н.К. Рерих, она называлась «Несение света». <…> Следующий «День культуры» устраивался Академической группой и прошел 7 июня в зале Коммерческого собрания. <…> И снова самым содержательным оказался доклад Н.К. Рериха – «Пантеон русской культуры». <…> Через несколько дней, 11 июня прошел «День культуры», организованный Беженским комитетом. <…> Под рукоплескания зала вышел Н.К. Рерих и произнес доклад на тему «Оружие Света». А завершился цикл вечеров культуры 24 июня в Первом Реальном училище. Там выступление художника называлось «Культура – это молитва Богу» (стр. 210-211).

 
Откуда же в таком случае у диссертанта берутся идеи о, якобы, военной направленности выступлений Н.К. Рериха, когда в диссертации нет ни одного доказательства этому?

У Николая Константиновича Рериха в огромном его эпистолярном, литературном и архивном наследии, которое в большей своей части МЦР опубликовал, присутствуют только вопросы культурного строительства. В период Маньчжурской экспедиции (1934 – 1935 гг.) Н.К. Рериха интересовали вовсе не те заботы, которые нам пытается навязать В.А. Росов. Для подтверждения приведем один из очерков Н.К. Рериха того периода.

САД БУДУЩЕГО

В статье «Да процветут пустыни», вошедшей в книгу «Священный Дозор», было сказано о том, что даже мертвые сейчас пустыни Азии могут быть обращены в цветущий сад. Указывалось, что подземные реки шумом своим стучатся наружу и напоминают о близких и блестящих возможностях.

Сейчас мне особенно приятно читать заключение великого путешественника Свен Гедина о том же. Вернувшись из путешествия по Туркестану, он заявляет: «Пустыня Туркестан – это сад будущего. Она может зацвести использованием подземных рек».

Глубокий знаток Азии замечает: «Огромные пустыни Центральной Азии когда-то были обитаемы миллионами людей и могут зацвести опять, вызвав наружу исчезнувшие реки». Так говорит Свен Гедин, называя свое последнее путешествие самым необычным и опасным из всей его жизни. И еще говорит он: «Наши исследования убедили нас еще раз в величайших возможностях Туркестана, где большие реки, не имея выхода, пропадают зря под песками пустынь».

«Во времена Марко Поло Туркестан был цветущей страной, благоденствуя агрикультурою и питая многие города, которые являлись знаменитыми центрами образования. Однако пустыня постепенно сдавила эту территорию. Реки начали исчезать, обращаясь в подземные потоки, и столетия войн уничтожили обиталища, препятствуя населению сохранить плодоносность их земель».

Другой выдающийся французский ученый о. Лиссан убедительно выдвигает соображение о том, что мертвенные пустыни произошли именно по вине их первобытного населения. Еще во времена каменного века, следы которого так многочисленны в среднеазиатских областях, население, естественно, имея обширные стада и не умея урегулировать пастбища, постепенно само уничтожило растительность.

Это соображение чрезвычайно убедительно. Во-первых, потому, что среднеазиатские раскопки безусловно подтверждают наличность растительности в теперешних среднеазиатских пустынях. Во-вторых, как я уже говорил в статье «Да процветут пустыни», нам приходилось наблюдать подобное же явление в некоторых гималайских областях. Так, например, долина Кангры в Пенджабе еще во времена императора Акбара славилась своею лесистостью. Но сейчас, благодаря вредительству стад, уже потеряла свои лучшие лесные богатства. Эта проблема, знаем, очень беспокоит местное правительство, которое изыскивает ряд полезных мероприятий.

Конечно, легче не допустить первоначальное заболевание местности, нежели потом бороться с мертвенной стихией. Заключение о. Лиссана тем более убедительнее, что оно уже неоднократно ставилось на очередь при изучении проблем каменного века.

Конечно, не скроем от себя, что нечего только винить козлов и баранов, ибо сами двуногие жестоким и часто бессмысленным истреблением лесов действуют с еще большей вредоносностью. Не будем перечислять примеры.

Тем благороднее задача тех правителей, которые стараются предупредить это бедствие человечества и, насколько возможно, залечивать раны, причиненные когда-то чьим-то неведением.

Конечно, окраинные барханы монгольской Гоби являются наилучшей областью для наблюдения над засухостойкими растениями. Те породы трав и прочей растительности, которые удержались, несмотря на соседство страшных песков Такла-Макана, конечно, представляют из себя достойных пионеров для зарождения растительности в оголенных местах. В этом случае чисто ботаническая задача является и делом гуманитарным в полном его значении.

Если посадка каждого дерева заключает в себе уже мысль о будущем, то мысль об оживлении целых пространств есть уже настоящее устремление к светлому будущему. В те дни, когда человечество особенно чувствует отравленность нагроможденных городов, естественно, мышление должно устремляться к запыленным от былой небрежности пространствам. Мы должны пристально и терпеливо наблюдать все окраины, не поддавшиеся омертвлению.

Ведь эти пустыри глубоко в недрах хранят признаки былой жизни. Эти пустыни являются для человечества убедительным предостережением и в то же время своими недрами убеждают, что при любовном, терпеливом отношении и они могут превратиться в сад прекрасный.

Хочется спросить как советы китайских ученых, так и наблюдение опытных скотоводов монгольских, бурятских, тибетских. Именно слово опытного хозяина всегда дает новое жизненное наблюдение.

Поистине, в самой задаче оживления пустынь есть устремление к прекрасному будущему. Познавание, оживление, процветание – всегда будут неотложным заданием человечества.
17 Марта 1935 г.

(Рерих Н.К. Сад будущего // Рерих Н.К. Листы дневника. – Т. 1. – М., 1999. – С. 279-281).

Ссылки диссертанта на клеветнические заявления фашистской прессы Харбина оставим на совести диссертанта и комментировать не будем.

О маньчжурском дневнике Ю.Н. Рериха.

Юрий Николаевич Рерих, как и все члены этой великой семьи, всегда стремился к всесторонним знаниям и их синтезу. Полученное военное образование наравне с востоковедческим не только характеризовало Юрия Рериха как ученого, изучающего историю Центральной Азии, которая была богата и своим военным прошлым, но оно пригодилось и на практике, когда Ю.Н. Рерих руководил охраной и обороной двух экспедиций. Дневники участников экспедиций оставили примеры, доказывающие, что познания Ю.Н. Рериха в военном деле нередко спасали им жизнь и обеспечивали выполнение задач экспедиций. Приведенные в диссертации записи из дневника Ю.Н. Рериха не могут восприниматься иначе, нежели необходимость подробно отобразить местность, по которой проходил маршрут экспедиции, с целью, если наступит необходимость для вооруженной защиты безопасности членов экспедиции, принять соответствующие меры. Без подробнейшей схемы местности правильное решение принять весьма проблематично. Но утверждение диссертанта о том, что эти записи «предназначались для будущих операций [ведения военных действий – прим. МЦР] на дальневосточном театре военных действий» (стр. 236), выглядит по меньшей мере нелепо, так как для решения таких задач необходим уровень Генерального штаба, а не ведение блокнотных записей в интересах безопасности экспедиции.

123