версия для печати

«Служить материей духу»

Избранные места из переписки Ю.Н. Рериха и В.А. Перцова

Тридцатые годы прошлого века в Кулу ознаменовались строительством биохимической лаборатории в рамках Института Гималайских исследований «Урусвати». Предполагалось, что возглавит лабораторию магистр гуманитарных наук биохимик, сотрудник Гарвардского университета Владимир Александрович Перцов. Первоначально круг его задач был несколько шире. «Научной стороной деятельности Института [Гималайских исследований «Урусвати»] в Америке заведует В.А. Перцов, мой друг и духовно близкий мне человек»[1], – писал Ю.Н. Рерих своей матушке, Е.И. Рерих.

Эта дружба началась еще в 1921 году в Гарварде, где Перцов изучал биологию и медицину, а Рерих – индийскую филологию. В то время Перцов был членом Русской студенческой христианской организации (при Американской христианской ассоциации молодых людей) и, познакомившись с Юрием Николаевичем, стал членом кружка по изучению Живой Этики.

Он был старше Юрия Рериха на четыре года и, судя по всему, поступил в Гарвард, имея за плечами богатый жизненный опыт. В Институте Гувера хранятся дневниковые записи некоего Владимира Александровича Перцова, 1898 года рождения, кадета, служившего в авиации и в июле – августе 1919 года прошедшего путь отступления от Кургана, через Сибирь, до Спасска под Владивостоком[2], откуда он эмигрировал в США. С большой долей вероятности мы можем предполагать, что безвестный кадет и именитый биохимик – один и тот же человек.

В.А. Перцов и Ю.Н. Рерих встретились спустя девять лет, во время поездки отца и сына Рерихов в Америку в 1929–1930 годах, на этой встрече были обсуждены перспективы создания лаборатории в Гималаях[3].

Биохимическая лаборатория должна была заняться экспериментальной работой в области изучения свойств лекарственных растений долины Кулу, а также поиском средств борьбы с раком. Этим круг ее задач не ограничивался. Ю.Н. Рерих в статье «Вершина современной науки», в разделе «Биохимические исследования», писал, что «проекты основателей научного центра в Урусвати предполагают планомерное развитие ботаники, физиологии и биохимии на основе традиций древней фармакопеи, что может принести огромную пользу всему человечеству <...> Биохимия предполагает изучение древних секретов целительства на современной базе, в условиях прекрасно оборудованной биохимической лаборатории»[4].

А пока, в 1929–1930 годах, «Мичиганский университет предложил свою клинику в Энн Арборе в качестве испытательной площадки для проведения экспериментов по результатам медицинских исследований, ведущихся в штаб-квартире Института в Кулу. Вытяжки из собранных лекарственных растений приготовлены м-ром В. Шибаевым[5], секретарем Института, и отправлены членам-корреспондентам Института Гималайских исследований, д-ру Феликсу Лукину[6] и м[агистру] г[уманитарных] н[аук] В.А. Перцову, для проведения опытов»[7].

Перцов собирался выехать в Индию в 1931 году и даже известил об этом администрацию Гарварда[8]. Как руководитель проекта он разрабатывает и высылает Юрию Николаевичу подробный план лаборатории[9], должный реализоваться в ближайшем будущем, но ее сооружение изначально пошло с препятствиями. В 1931 году возникла проблема с поставкой сухого леса, поэтому строительство, начавшееся в 1930 году, окончательно завершилось лишь осенью 1933-го.

Перцов предлагает Ю.Н. Рериху встречный проект – биохимическую лабораторию в Альпах, в районе Гренобля во Франции, созданную с таким расчетом, что как только заработает лаборатория в Кулу, оборудование можно будет вывезти в Индию и легко приспособить под местные условия. Этот проект, хотя и вызвал первоначальный интерес директора института, не получил окончательного одобрения Комитета при Музее Николая Рериха в Нью-Йорке, куда был отправлен и где подвергся серьезному рассмотрению. «Совет Института высказал желание о начале постройки и оборудования лаборатории на Гималаях, – пишет Ю.Н. Рерих своему другу, – потому Гренобльский план получил некоторое видоизменение, которое в сущности не изменяет плана. Мне поручено договориться с Университетом в Гренобле о предоставлении Вам лаборатории при Университете. Если вопрос решится в благоприятном для нас смысле, можно будет начать работу и в то же время активно готовиться к оборудованию лаборатории на Гималаях. В случае если работа в Гренобле начнет развиваться, подумаем об оборудовании временной лаборатории там, и тогда с благодарностью примем Ваше предложение о предоставлении помещения. На этой неделе получил след[ующее] извещение от нашего Представителя в Париже, из которого видите, что дело идет»[10].

Институт получил в дар биохимическое оборудование, со списком которого Перцов тщетно пытался ознакомиться – секретарь Музея Николая Рериха Зинаида Лихтман не могла предоставить ему такую информацию, ибо не была достаточно сведуща в этих вопросах. Тем не менее через нее велись переговоры о закупке оборудования для лаборатории, рассматривались варианты закупок в Америке и Германии, цены в Германии были почти в два раза ниже, поэтому Ю.Н. Рерих склонялся к этому варианту.

Пока лаборатория остается еще в проекте, готовится вторая посылка материала для исследований, и Ю.Н. Рерих сообщает Перцову: «Секретарь Института заготовляет для Вас экстракты лекарственных растений. Сейчас более 60 находятся в процессе приготовления. Все это будет Вам послано. Делаем эти экстракты согласно инструкции д-ра Лукина, нашего члена-корр[еспондента] в Латвии»[11]. Перцов тем временем публикует в журнале «Урусвати» три свои статьи – две из области биохимии и одну историко-научную, о вкладе М.В. Ломоносова в естественнонаучные исследования[12].

Тем временем Перцов пишет Юрию Николаевичу подробнейшие инструкции относительно оборудования и обустройства лаборатории, поскольку оно должно было соответствовать всем потребностям современной экспериментальной науки и грандиозным задачам в области метанауки. В журнале Института «Урусвати» читаем: «Общий план лаборатории был составлен при помощи специалиста-биохимика, у которого есть прекрасный научный и практический опыт в этой области. При этом учитывалось то, что настоящие и будущие исследования феноменов жизни должны быть основаны скорее на взаимоотношении разных наук, чем на узкой специализации. Поэтому каждая комната запланирована для определенного типа научной работы»[13].

Здание наконец было построено, частично закуплено оборудование, но, к сожалению, биохимическая лаборатория, в которую должны были входить лаборатории органики и фармакологии, раковых исследований, физическая лаборатория, так и не начала свою работу. Для ее функционирования нужна была электростанция, но из-за роста цен строительство постоянно откладывалось. В.А. Перцов, видя такую задержку в реализации планов по созданию лаборатории, не приехал. Проект был заморожен. Тем не менее естественнонаучные исследования в Институте «Урусвати» были продолжены, теперь это направление возглавил С.Н. Рерих.

В 1933 году Перцов собирается ехать с женой во Францию, в Монпелье, где есть «очень хороший университет, а также отличное фармакологическое отделение с ботаническим садом»[14]. Ни оттуда, ни из Америки письма в Кулу уже не приходили. Нам не известно и о письмах Ю.Н. Рериха, отправленных старому другу после того, как проект был закрыт.

Судя по публикациям, русский биохимик продолжал научную деятельность по своей специальности вплоть до 1948–1949 годов. В анналах Университета Вирджинии хранится запись, что в 1961 году он преподавал там русский язык, а в 1964-м вышла его книга «Перевод научной литературы с русского языка»[15] – пособие по переводу технических текстов с минимумом грамматики и кратким словарем.

Имя Владимира Перцова до сих пор актуально в научном мире – его книга была переиздана в 2000 году[16] и успешно продается через Интернет. Кроме того, вторая жена ученого, историк-славист Маргарет Перцова[17], учредила в память о нем премию для американских студентов, изучающих Россию и Восточную Европу[18], которая присуждается с 1989 года по сей день.

В предлагаемой публикации представлена переписка Ю.Н. Рериха и В.А. Перцова 1931–1932 годов из архива Отдела рукописей МЦР, которая показывает, насколько серьезно рассматривался вопрос о техническом обеспечении лаборатории – закупке оборудования, подаче воды и электричества. Большинство писем В.А. Перцова публикуется впервые[19]. Такие подробные обсуждения подтверждают действительное стремление организовать на высоком уровне лабораторные исследования в Гималаях, «служить материей духу», как писал В.А. Перцов.

«Трехлетие застает нас над сооружением стен биохимической лаборатории с отделом борьбы против рака, – писал Н.К. Рерих в 1931 году, в канун экономического кризиса. – Когда мы читаем в недавней прессе статистику доктора Гофмана, показавшую, что в одной Америке за один год погибает сто двадцать тысяч человек от рака, то можно представить себе, насколько своевременно и это начинание Института. Когда же мы читаем отзывы выдающихся ученых о необходимости исследования целебных веществ на местах, а не по претворенным спиртом тинктурам, то и в этом мы видим, насколько место Института среди наиболее богатой для исследований Гималайской области уместно и нужно»[20]. Великая мировая депрессия отбросила на многие десятилетия важные гуманистические проекты во всем мире. История биохимической лаборатории содержит еще один прозаический земной урок: без достаточной материальной базы новые проекты, которые должны привнести в науку духовную составляющую, не могут быть реализованы.

О.А. Лавренова

---

Избранные места из переписки Ю.Н. Рериха и В.А. Перцова

Ю.Н. Рерих – В.А. Перцову

14 января 1931 г.

Дорогой Друг, Владимир Александрович.

Давно не было писем от Вас. Надеюсь, Вы получили мое письмо из Порт-Саида, а также деловое письмо из Пондишери во Французской Индии. В этом письме писал Вам о Вашем плане работ во Французских Альпах. В принципе мы согласны с Вашей постановкой вопроса и благодарим за готовность помочь в устройстве лаборатории. Я сообщил Ваше предложение Совету Института в Нью-Йорке и жду от них ответа. Также написал компетентным лицам во Францию и уверен, что Франция, как всегда, выразит полную готовность содействовать этому плану.

Наше визное дело кончилось так же неожиданно, как и началось. Истинно, неисповедимы пути Господни. Конечно, еще многое нужно сделать, дабы добиться полного решения вопроса.

В середине января и в феврале решатся многие основные вопросы касательно нашей научной программы. Ведь мы идем с опозданием на восемь месяцев, и приходится многое нагонять. Из наших четырех отделений (археологическо-филологическое, ботанико-зоологическое, биохимическое и медицинское) сейчас полностью работает только ботаническое и зоологическое; археологическое начинает работу и медицинское зарождается, также биохимическое. Принимаем все меры, дабы ускорить приход средств для постройки лаборатории в Кулу. В этом наши нью-йоркские сотрудники нуждаются в Вашей помощи. Спишитесь с некоторыми магазинами лабораторных принадлежностей в Америке и Германии и узнайте, готовы ли они снабдить нашу лабораторию необходимым снаряжением с тем, чтобы выплачивали известную сумму в год. Это значительно облегчит и ускорит проведение всего дела. Кое-что из снаряжения можно доставать в Индии, и я пошлю Вам каталоги местных научных магазинов. Думаю, что лабораторию лучше всего строить на той же площадке, что и здание Института. Напишите Ваше мнение о возможности получения оборудования вышеуказанным путем. Будем очень рады видеть Вас среди нас. Как обстоит дело Ваше с Гарвардом? Думаю, что не следует говорить что-либо окончательное, лишь, быть может, указать на возможность Вашей работы в Институте. Хорошо бы получить от них командировку (без содержания), как это сделал наш ботаник[1].

Напишите мне о Вашей работе. Заготовляем Вам экстракты растений. Много работаю. Готовимся к летнему сезону. Наш ботаник направляется в Западный Тибет, куда получил разрешение властей.

Пишите мне хотя бы раз в неделю, посылая письмо аэропочтой для ускорения. Шлю сердечный привет Вашей супруге и брату. Пошлю фотографии имеющихся в Наггаре домов.

[Ю.Н. Рерих]

22 января 1931 г.

Дорогой Друг, Владимир Александрович.

Благодарю за письмо Ваше от 16 прошл[ого] мес[яца]. В настоящее время Вы уже наверное получили мое письмо от 14 с[его] месяца с изложением положения. Отвечаю Вам по пунктам и хотел бы иметь Ваши ответы на них. Как я писал в прошлом своем письме, в феврале решатся многие вопросы в связи с научной работой Института. Потому не предпринимайте никаких шагов до моего извещения.

1. Жду ответа из Франции, а также из Нью-Йорка касательно временной лаборатории. Однако должен сказать, что члены Совета Института предпочитают начать работу здесь, и в связи с этим ведутся переговоры с Кансер Рисерч[2].

2. Сбор необходимой суммы на оборудование усиленно продолжается. Трудное экономическое положение отзывается на приходе средств. Многие подписали обязательства выплатить известную сумму на лабораторию, но выплату производят небольшими суммами в 300–400 долларов. Однако дело подвигается вперед, и Вы можете мне поверить в этом. Необходимо выяснить, готовы ли магазины, снабжающие лаборатории, выдать нам оборудование в счет известного взноса в год. Это значительно ускорит ход всего нашего дела. Спишитесь с германскими фирмами и сообщите мне результаты. Можете располагать секретаршей Института в Нью-Йорке, также пользоваться моей квартирой во время деловых поездок. Высылаю Вам каталоги местных фирм химического оборудования. Большинство оборудования германского изделия. Пришлите нам список необходимого оборудования, которое лучше достать в Индии и тем значительно сократить расходы по перевозу и страховке. По получении Вашего списка снесемся с местными фирмами. Местные фирмы делают нам скидку в 10%.

3. Весною начнем работы по установке электрической станции.

4. Выяснили ли Вы окончательный план лаборатории? Напишите мне Ваши мысли и предположения.

5. Условия Вашей работы остаются прежними: 2400 долларов содержания и личное содержание от Института. Сообщу Вам имеющиеся дома в окрестностях Института.

Пришлите нам Вашу инструкцию по изготовлению экстрактов. Скоро вышлем Вам некоторое количество их.

Итак, жду Ваших технических указаний и прошу ожидать моего извещения о начале научных работ в биохимическом отделении. Много работы, приходится нагонять 8 месяцев, а строительный сезон только весной и осенью. Надеюсь скоро видеть Вас среди наших сотрудников. Ваша статья послана в Нью-Йорк для включения в Отчет Института. Шлю сердечный привет Вашей супруге и брату.

Искренне Ваш.

[Ю.Н. Рерих]

В.А. Перцов – Ю.Н. Рериху

23 февраля 1931 г.,
Кембридж, Мас[сачусетс]

Дорогой Юрий Николаевич,

спасибо Вам за Ваши письма от 14 и 22 января. Если не пишу Вам часто, то только потому, что завален в этом году работой.

С удовольствием отвечаю на Ваши пункты:

первый: касательно предложения о лаборатории в Grenoble’е. Со времени посылки Вам моего письма в моих личных делах произошли нижеследующие изменения. Университет настаивает, что-бы я сообщил им – остаюсь ли я при нем на будущий год или нет. Им надо найти заместителя, и это берет время.

В Вашем письме от 14 января Вы сообщаете, что Вы запросили совет Института в Нью-Йорке и ожидаете от них ответа. Ваше письмо дошло в 25 дней. На обмен письмами надо таким образом 50 дней, т.е. приблизительно начало марта. Поэтому я посмел обратиться прямо в совет института с просьбой сообщить мне их мнение касательно Grenoble’я. Зная Ваше и их мнение, я бы мог рискнуть отклонить предложение Harvard’а. Из корреспонденции, которую я предлагаю, Вы видите, что они уклонились сообщить мне их решение, но были настолько любезны, что послали Вам телеграмму. Ответ Ваш я ожидаю с понятным нетерпением (буду ждать до 25 февр[аля]).

Пункт второй: касательно оборудования. Я, конечно, Вам вполне доверяю, что сбор средств идет, и понимаю, что в нынешние трудные времена это не легкое дело. Если бы имел какие-либо способности в этом направлении и время, то не преминул предложить свои услуги.

Из прилагаемой корреспонденции Вы видите, что я запросил Eimer & Amend. Условия, которые они предлагают, я думаю, лучшие, которых можно добиться. Платеж известного процента не избежать, и он здесь всегда входит в любой installment plant[3].

Касательно немцев я настроен скептически. Они настолько выжаты, что вряд ли согласятся на это. Запрошу их при первой возможности.

Конечно, следует приобрести [все], что можно, в Индии. Но имейте в виду, что Вы безусловно заплатите за перевоз, скажем, из Германии и, кроме того, известный процент на индусов, ибо и индусы должны питаться. Этот процент можно избежать, выписав прямо из Германии.

Составьте список аппаратов и оборудования лаборатории. Я боюсь, что не смогу, за неимением сведений, что у нас имеется (несмотря на мои неоднократные просьбы). В Вашем письме от 24 июня 1930 [г.] Вы пишете: «Рады сообщить Вам, что институт получил 36 ящиков биохимического снаряжения в дар». Из письма Вашей секретарши знаю, что эти ящики отправлены в Kulu, но содержание их мне неизвестно.

Каталоги индусских фирм у меня имеются.

Пункт четвертый вызывает у меня чувство полного недоумения. Планы касательно лаборатории были выяснены, с моей стороны, в докладной записке, elevation[4] и plan были Вам посланы. Мой брат Вам сделал деловое предложение касательно чертежей, но магического слова от Вас, претворяющего планы в дело, не последовало. Съемку предполагаемого места для лаборатории я также не получил.

Пункт пятый. Еще раз выражаю свое полное согласие занять место директора биохимической лаборатории за вознаграждение в 2400 дол[ларов] в год. Я подразумеваю это под фразой «условия Вашей работы остаются прежними», [туда] входят также необходимые элементы для успешной работы: ассистенты и необходимые ассигнования на «running expenses»[5] лабораторий, о которых мы говорили в Cambridge’е (также в моем последнем письме). В противном случае известите меня.

Касательно инструкций для изготовления экстрактов: с точки зрения химии эти инструкции не имеют смысла, так как нет лаборатории для их изучения. Буду ждать разрешения вопроса с лабораторией, прежде чем приступить к их разработке. Сообщите мне латинские имена лекарственных растений, которые, Вы думаете, представляют интерес. Различные ботанические группы нужно изучать разными путями.

Сожалею, что несмотря на Вашу просьбу «не предпринимать никаких шагов до моего извещения» я их до некоторой степени предпринял. Дело в том, что я завишу не только от себя, но и от чрезвычайно энергичной университетской корпорации Harvard’а. Эта западная организация не умеет ждать. Восток постиг мудрость услаждения в возможностях, Запад связан цепью кармы дела.

Остаюсь с благорасположением на все время.

Ваш Владимир Перцов

Ю.Н. Рерих – В.А. Перцову

20 февраля 1931 г.

Дорогой Друг, Владимир Александрович.

Благодарю за письмо от 8-го п[рошлого] м[есяца], которое почему-то было Вами послано в Пондишери, хотя я уже третий месяц на Гималаях. Вы, наверное, уже получили мои письма от 14 и 22 января с изложением положения. К моему глубокому сожалению, положение продолжает оставаться невыясненным. Переговоры с Правительством отложены до конца этого месяца из-за открытия Новой Дэлхи[6], столицы Британской Индии. Только через дней десять узнаю о возможности выяснения вопроса Института. Потому не могу дать Вам какие-либо положительные данные о начале работ на Гималаях. Положение таково, что все может измениться к лучшему в весьма короткий срок, но, с другой стороны, власти имеют привычку затягивать вопрос. Вам, конечно, не имеет смысла приезжать сюда, покуда стены лаборатории не будут стоять, об этом мы с Вами говорили в Кембридже. Поэтому вряд ли могу дать Вам положительные сведения к 15 марта, как Вы об этом просите. Вопрос остается в процессе обсуждения, но должен сказать, что всеми нами производится максимум деятельности по вопросу лаборатории. Вся эта задержка, конечно, происходит из-за тех неожиданных препон, с которыми боролись весь прошлый год. Но Господь милостив, и именем Преподобного Сергия победим. Совет Института высказал желание о начале постройки и оборудования лаборатории на Гималаях, потому Гренобльский план получил некоторое видоизменение, которое в сущности не изменяет плана. Мне поручено договориться с Университетом в Гренобле о предоставлении Вам лаборатории при Университете. Если вопрос решится в благоприятном для нас смысле, можно будет начать работу и в то же время активно готовиться к оборудованию лаборатории на Гималаях. В случае если работа в Гренобле начнет развиваться, подумаем об оборудовании временной лаборатории там, и тогда с благодарностью примем Ваше предложение о предоставлении помещения. На этой неделе получил след[ующее] извещение от нашего Представителя в Париже, из которого видите, что дело идет.

Как только получу положительный ответ из Франции, выясню, на каких условиях Университет готов пойти нам навстречу, и получу санкцию от Совета Института на начало работ, немедленно сообщу Вам. О технических вопросах (как-то: визы во Францию) не думайте, все будет налажено нашим Представительством во Франции. Сам я вряд ли смогу быть во Франции летом, ибо приходится нагонять восемь месяцев работы по Институту. По выяснении Гренобльского плана договоримся о всех деталях работы.

Все это не должно скрывать от нас нашей главной цели – постройки и известных Вам изысканий на Гималаях. Потому будем готовиться и вырабатывать планы. Высылаю Вам обыкновенной почтой каталоги местных фирм химического оборудования. Прошу отметить, что Вам нужно будет, и выслать каталог обратно. После этого можно будет выяснить количество необходимых закупок в Германии и США.

Секретарь Института заготовляет для Вас экстракты лекарственных растений. Сейчас более 60 находятся в процессе приготовления. Все это будет Вам послано. Делаем эти экстракты согласно инструкции д-ра Лукина, нашего члена-корр[еспондента] в Латвии.

Я вполне понимаю Ваше стремление на Гималаи и принять участие в этой высокой работе. Все придет, но нам необходимо дружно пережить это трудное время. Пишу все это, ибо не хочу, чтобы Вы чувствовали себя связанным. Все наши планы остаются в силе, но сроки могут передвигаться. Сейчас очень напряженный момент, и прошу ожидать моего извещения.

Первый номер Известий Института выходит весною. Вам будет послано, согласно Вашему указанию, некоторое количество экз[емпляров]. Благодарю за книгу по биохимии и ценю мысль, ее пославшую.

Да хранит Вас Преподобный. Передал Ваш привет Гималаям.

Искренне Ваш.

[Ю.Н. Рерих]

В.А. Перцов – Ю.Н. Рериху

7 марта 1931 г.

Дорогой Юрий Николаевич,

первые шаги самые трудные. Со стороны нельзя постигнуть возможность невозможного, принять то, что невидимо, отнять от материи все ее видимые преимущества, понять, что можно делать опыты без видимого осязания связи с произошедшим, служить материей духу, а не наоборот.

Не нами родились потоки духа и не с нами иссякнут. Не вера двигает горами, а очевидность силы. Если иссякнут потоки, потенциал силы только возрастет, и горе вселенной, если нарушится равновесие с материей. Источник силы – благо, как слив через плотину.

Не покидайте благую мысль, ибо в ней источник, источник для других.

Духом с Вами,

В.П.

Ю.Н. Рерих – В.А. Перцову

12 марта 1931 г.

Дорогой Друг, Владимир Александрович.

Давно не было вестей от Вас. Получили ли мои письма от 14 и 22 января и последнее от 20 февраля? В них я изложил Вам общее положение, которое в настоящее время начинает выясняться в благоприятную для нас сторону. Надеюсь в скором времени сообщить Вам результаты наших переговоров с местными властями.

Получил весьма благоприятный ответ от Ректора Гренобльского Университета. Сейчас выясняю подробности и жду от него письма об их условиях.

Из H.J.[7] просят Вас указать им необходимое оборудование нашей лаборатории.

Я им написал снестись с Вами. Мне также необходимо знать Ваше мнение и ответы на мои вопросы. Является ли план лаборатории, выработанный нами совместно прошлой зимой, окончательным или же Вы предполагаете изменения?

Как видите, дело двигается, и настойчивостью победим все преграды. Конечно, тяжелое финансовое положение США не облегчает задачу. Получили ли каталоги местных химических фирм?

Жду Ваших писем. Скорблю, что не могу еще сообщить Вам, что вопрос поставлен окончательно на рельсы, но туман проясняется. Шлю сердечный привет Вашей супруге и брату. Фотография имеющегося дома находится у фотографа и будет Вам выслана.

Искренне Ваш.

[Ю.Н. Рерих]

19 марта 1931 г.

Дорогой Друг, Владимир Александрович.

Благодарю за письмо Ваше от 23 февраля. Не получая Ваших писем, оставался в полном незнании Вашего отношения к вопросам, поставленным мною в моих письмах от 14 и 22 января. Ваше письмо вполне выясняет Ваше отношение, и я рад возможности побеседовать с Вами. Мои письма от 20 февраля и 12 марта дадут Вам общую картину положения, которое начинает принимать благоприятный оборот. К сожалению, Запад задерживает нашу работу, экономические кризисы и медлительность властей, с которыми мы связаны, закаляют терпение. Глубоко скорблю, что прошлогодние затруднения отсрочили наши сроки, но знаю, что все войдет в нормальное русло, и мы сможем поработать вместе. Вам виднее, как поступить с Харвардом, но сожалею, что не могу сообщить Вам что-либо окончательное. Могу сказать, что счастье боевое служить уж начинает нам, ибо настойчивость побеждает. Кризис в Америке не облегчает дела. Делаем все возможное, дабы получить возможность начать работу в предположенных нами рамках. Ряд влиятельных и богатых друзей обещали рассмотреть вопрос и выяснить, в какой мере они будут в состоянии помочь нашей лаборатории. Кое-что они уже дали, и эти суммы лежат в Банке. Я передам им результаты Ваших переговоров с американской фирмой. Интересно знать, что Вам ответят из Германии. Вы правы, быть может, дешевле выписывать прямо из Европы. К сожалению, 36 ящиков не содержат биохимического оборудования, в чем я убедился. Известное количество физических аппаратов, колбы, банки, склянки, геологические молотки и т.д. Словом, ничего того, что заключалось в Вашем списке оборудования. Если Ваш список является окончательным, то начну действовать в пределах возможности.

Пункт 4-й, который вызвал у Вас недоумение, упомянут был мной, потому что в Вашем последнем мартовском письме (1930) Вы выразили желание несколько изменить первоначальный элевешен и план. Если посланный Вами элевешен остается в силе, то сообщите, и мы начнем подготовлять работу. Приложенная фотография местоположения Института даст Вам представление о местности. Предполагается снести дом, указанный цифрой 1 на снимке, и на его месте построить лабораторию. Таким образом, здание Института и лаборатория будут находиться в непосредственной близости. Электрическая станция разрабатывается, но необходимо установить соответствие между Вашими аппаратами и силою тока нашего мотора. Секретарь Института (электротехник по образованию) пишет Вам условия Вашей будущей работы в Институте следующие (повторяю для Вашего сведения):

Вознаграждение 2400 в год.

Проезд 1-го кл[асса] из США в Институт.

Содержание Ваше личное во время пребывания в составе Института.

Один ассистент.

Один служащий при лаборатории (сторож).

Годовое ассигнование на производство научной работы.

Вам высылаются экстракты лекарственных растений. Быть может, Вы найдете возможность предварительного изучения их в настоящих условиях. Латинские названия будут указаны на банках, но должен сказать, что далеко не все лекарственные растения имеют латинские названия. Вся эта отрасль знания была в загоне, и весьма трудно устанавливать их. В данное время наша ботаническая коллекция изучается в Нью-Йоркском Ботаническом саду и Музеем естественной истории в Париже.

Жду из Гренобля дальнейших сведений. Как Вы уже знаете, план работы в Гренобле получил некоторое изменение. Совет Института высказался за начало работ на Гималаях и согласился на работу в Гренобле на известных условиях, которые я Вам изложил в моем письме от 20 февраля.

По Институту много работы, и нынешний состав его не соответствует необходимости. Приходится перегружаться.

Шлю сердечный привет Вашей супруге и брату и жду Ваших вестей.

Искренне Ваш друг и благожелатель.

[Ю.Н. Рерих]

В.А. Перцов – Ю.Н. Рериху

22 апреля 1931 г.

Дорогой Юрий Николаевич,

получил Ваши письма от 12 и 19 марта. Сперва отвечу на Ваши вопросы в письме от 12-го. Касательно английской выписки, начинающей[ся]: «would greatly appreciate it if you will tell no ... definite needs ... Kulu whatsoever»[8].

Если хотите мое мнение: не просите «donate»[9]. Фирмы эти существуют для продажи, а не для подарков. Если они будут дарить инструменты, то должны они дарить и рокфелеровскому институту, и другим институтам, не только Вашему. Я боюсь, что Вы такой просьбой испортите Ваш кредит. Я посему ответил уклончиво на запрос из Нью-Йорка, возлагая разрешение этого вопроса на Вас, тем более что у Вас находятся списки необходимых аппаратов и снаряжения.

Методика приобретения аппаратов и снаряжения мне не понятна. S. Lichtmann, может быть, очаровательная дама во всех отношениях, но поручить ей приобретать аппараты, даже по детальному описанию, следует опасаться. Для этого надо хорошо знать техническую сторону дела. Так как Ваш покорный слуга надеется войти в тесный контакт с будущими инструментами и аппаратами Urusvati, то не проще ли поручить ему их покупку. Это сократит многочисленную дилетантскую корреспонденцию с Нью-Йорком, от которой я очень страдаю, ибо секретарши у меня нет, денег ездить в Нью-Йорк тоже нет, и приходится отхлопывать на моей старенькой машинке нескончаемые письма, которые абсолютно ни к чему не приводят.

Если у Вас есть свободные суммы и Вы хотите приобрести часть аппаратов, переведите эту сумму мне, и я приобрету часть того, что у нас имеется в списке. Мое мнение по этому вопросу нижеследующее: аппараты нам сейчас не нужны, потому что нет лаборатории. В экспериментальной технике с каждым годом вводятся неко[то]рые улучшения, посему лучше будет, если займемся закупкой аппаратов, когда все остальное будет готово.

Таким образом вопрос сводится к лаборатории. План лаборатории, в той форме, который был выработан прошлой зимой, что касается меня – окончателен. Я упомянул о элевешен (Ваше письмо от 19-го) только потому, что Вы, если не ошибаюсь, выразили пожелание несколько изменить структуру здания, придав лишний этаж и этим согласовав архитектуру всей постройки с тибетским стилем. Для меня это все одинаково. Если Вы хотите второй этаж, может быть, туда можно будет поместить «раковые» изыскания ботаника – им в оборудованном здании будет способнее работать. Вашу мысль поместить лабораторию в непосредственной близости с другими зданиями могу только приветствовать. Спасибо за фотографию. Теперь ожидаю от Вас съемки места и инструкций касательно разработки плана. Юрий Николаевич! Пора перейти от слов к делу.

На странице второй Вашего письма от 19-3-31 замечаю преждевременную кончину моего второго ассистента. Я боюсь, что нам придется его как-нибудь оживить. С остальным я согласен.

Пока шлю Вам свои лучшие пожелания и прошу еще фотографий, особенно того места, где будет лаборатория, с нескольких сторон. Очень надеюсь, что Вашей матушке лучше. Мой глубокий поклон Ник[олаю] Конст[антиновичу].

Искренне Ваш,

Вл. Перцов

Ю.Н. Рерих – В.А. Перцову

21 мая 1931 г., Наггар

Дорогой Владимир Александрович.

Благодарю за письмо Ваше от 23 п[рошлого] м[есяца]. Как увидите из настоящего письма, мы от слов перешли к делу. Приложенный меморандум уяснит Вам положение. Новый план здания лаборатории Вам будет выслан из Нью-Йорка, куда он был послан для просмотра жертвователем. Все изменения первоначального плана указаны в меморандуме. Ждем Вашего суждения, после чего начнем работу. Летом заложим фундамент, осенью и зимою начнем здание, дабы кончить его к весне 1932 г. Одновременно начнется работа по электростанции для Института. Как увидите, новый план здания не меняет относительного расположения комнат. Безмент[10] придется упразднить, здание будет стоять на скале, а взорвать часть скалы невозможно. Раковые лаборатории пришлось поместить на одном этаже с биохимическим отделением, ибо трудно поставить второй этаж, принимая во внимание особый характер местной стройки (анти-эрскуэк[11]).

Конечно, все аппараты будут приобретаемы Вами, но для скорейшего начала работ необходимо проходить через период дилетантской корреспонденции и разговоров. И мне в моей области археологии приходится неоднократно говорить о маджик спаде[12] и выслушивать суждения об антропологических изысканиях бабочек. Если Вам нужно побывать в Нью-Йорке, прошу пользоваться моей квартирой. Если поедете по делам Института, проезд по ж[елезной] дор[оге] будет оплачен Институтом. Надеюсь к весне 1932 г. иметь все необходимые суммы для покупки аппаратов, дабы осенью т[екушего] г[ода] начать работы здесь. Относительно Вашего дома, возможно, будет готов небольшой коттедж в три комнаты с кухней и т.д. поблизости от лаборатории. Фотографии местности Вам высылаются. Прошу прислать мне Ваши мысли о будущих работах лаборатории. Журнал Института выйдет в июне. Следующий номер – в дек[абре] и будет содержать ряд ценных работ видных ученых Франции, Америки, Индии. Не пришлете ли статью?

Шлю сердечный привет всем Вашим, искренне Ваш.

[Ю.Н. Рерих]

15 июня 1931 г., Наггар

Мой дорогой друг!

Большое спасибо за Ваше письмо от 22 числа прошлого месяца и вложенное письмо Вил[ьгельма] К. Хайнца относительно биохимического оборудования. Должен поздравить тебя с прекрасным разговорным английским твоего друга. Его условия кажутся приемлемыми. Остается выяснить, сколько оборудования он мог бы поставить нам и по какой цене. Также уточнить объем таможенных пошлин, которые надо заплатить в Бомбее. Я думаю, стоило бы привезти значительную часть оборудования с Вами, так как личный багаж не облагается пошлиной, а транспортные компании, занимающиеся перевозками между Марселем и Бомбеем, обычно делают скидки при большом количестве багажа на билет. Однако этот вопрос может быть должным образом решен, только когда все остальные вопросы будут урегулированы.

Пожалуйста, обратите внимание на вложенные фотографии места, предлагаемого для нашей биохимической лаборатории. Выемка грунта начнется завтра. Наш секретарь напишет Вам насчет электростанции и других технических вопросов – лабораторной мебели и т.п. Я только что получил новости из Нью-Йорка, что «Westinghouse Co» рассматривает возможность подарить нашему Институту полную гидроэлектрическую установку. Это значительно сократит денежные расходы. Над строительством лаборатории придется много поработать, учитывая трудность доставки сюда необходимых строительных материалов. Все приходится получать из нижних долин со значительными расходами. Работы придется остановить на сезон дождей, чтобы позволить фундаменту осесть, и возобновить в сентябре, после окончания дождей.

Пожалуйста, пришлите мне временную предварительную смету текущих расходов лаборатории, насколько Вы можете ее составить. Зарплаты, которые будут выдаваться двум Вашим помощникам (второй из них опять вернулся к жизни) и одному уборщику, будут определены нами согласно местным расценкам. Ваша предыдущая смета была 800 долларов в год, исключая трех человек и Вашу собственную зарплату. План с Греноблем пока приостановлен, поскольку теперь у нас есть возможность начать строительство здесь. Руководство Гренобля вполне готово поддержать нас.

Со всеми наилучшими пожеланиями.

[Ю.Н. Рерих]

В.А. Перцов – Ю.Н. Рериху

11 сентября 1931 г.,
29 Shepard st., Cambridge,
Mass., USA

Дорогой Юрий Николаевич,

из <...>[13] выслал Вам мой план лаборатории. Получили ли Вы его? Принужден был возвратиться в USA. Несколько раньше, чем полагал (мое письмо из Лондона), и посему с Вашим планом лабораторий и другими документами получилась полная чепуха. Они были высланы из USA (с другими документами, не имеющими отношение к Urusvati) прежде, чем я смог их остановить. Единственный выход – это ждать, пока они не придут сюда, и снова их отправить.

Хочу ответить на некоторые заданные Вами вопросы: 1) я с удовольствием дам статью для будущего номера Urusvati J[ornal], но боюсь, что немного поздно. Нужно ли переслать эту статью в Kulu или прямо ее послать в Roerich Museum? Содержание ее: Лесетин[14]: растворимость солей кадмия и изоляция нового вида жирового соединения – в колаборации с одним из моих студентов – M. Aisnev. Около 30 стр. формата Urusvati. Таблицы и чертежи. Пишу об этом Mrs. Lichtmann, но боюсь, что определенного решения от нее не получу. Может быть, будет лучше отложить эту статью до третьего номера Urusvati.

2) Касательно снабжения лаборатории водой: Вы мне писали, что будет поставлен танк выше уровня лаборатории. Сообщите мне разницу в уровнях воды – в этом предполагаемом танке и, скажем, [с] полом лаборатории. Давление нам необходимо, без него целую серию инструментов придется электрифицировать или же надо будет поставить booster pump[15]. Количество воды? Сколько примерно галлонов будет поступать в танк в минуту? Какого качества вода? Если Вы наполните суповую тарелку и выпарите воду – останется ли какой-либо осадок? 3) Касательно расходов на лабораторию мое первоначальное предположение остается в силе. Точно вычислить расходы трудно, ибо они всецело будут зависеть от цены на этиловый алкоголь, ацетон и эфир – растворители, нам необходимые. 4) Dr. R.P. Blake[16] (Робочка) процветает: он директор Wiedener Library и, кроме того, читает курс по византийской истории. 5) Касательно «резиденции» для директора лаборатории: что случилось с домом уездного начальника, о котором Вы мне говорили в Cambridge’е? Как отопляется предполагаемый cottage? Будет ли в нем электричество? Сообщите, какие еще имеются возможности касательно помещений. Вы мне обещали прислать фотографии. Ведь [без] них и предварительного плана помещения мне решать что-либо трудно.

С искренним приветом.

[В. Перцов]

Ю.Н. Рерих – В.А. Перцову[17]

1 октября 1931 г.

Уважаемый г-н Перцов,

после моего возвращения из Западного Тибета я смог детально изучить вопрос о строительстве нашей биохимической лаборатории. Теперь я готов передать Вам наше окончательное заключение:

1. Полная топографическая съемка участка земли была послана Вам прошлой весной, но, должно быть, она затерялась. Напоминаем, что имеющийся участок не может быть расширен даже на фут ни в одном направлении. Правда, северная сторона обращена к лесистой долине, но она имеет характер узкой лощины, а мы не можем строить слишком близко к краю уступа, на котором расположены помещения Института, ввиду возможных оползней.

2. В том, что касается климата, мы должны констатировать, что у нас снежные зимы, которые, думаем, объяснят Вам общий характер атмосферных условий. Температура летом редко поднимается выше 90 ° по Фаренгейту.

3. Посылаем Вам план внешнего фундамента. Стены показаны черными чернилами и черным карандашом. Обозначенное карандашом можно изменить или отменить. Мы выполнили эту часть чертежа так, чтобы Вы могли себе представить примерное расположение комнат и коридора и указать Ваши требования. Некоторые предложения сделаны красным карандашом, они говорят сами за себя. Пожалуйста, сообщите нам как можно скорее авиапочтой Ваше окончательное решение, поскольку мы предполагаем возобновить работу по строительству, как только получим от Вас известия. Должен добавить, что у строения будут так называемые «дарзи»-стены, состоящие из деревянного каркаса 4x6 брусьев с деревянными перекрестиями, а пустые треугольные пространства заполнятся камнями и штукатуркой. В конце работы все стены будут оштукатурены и побелены. Это создаст так называемую сейсмостойкую конструкцию. Мы оставим внутренние стены неоштукатуренными (незакрытый брус), что позволит закрепить внутренние трубопроводы и арматуру, что было бы трудно сделать после. Все внутреннее обустройство следует проводить в Вашем присутствии. Как я писал Вам раньше, мы можем приняться за изготовление оборудования только по получении от Вас точных чертежей со всеми размерами и т.п. Некоторые важные компоненты оборудования можно изготовить позже в Лахоре фабричным способом. Хочу еще раз подчеркнуть, что Институт расположен вдали от цивилизованных центров и наша работа носит исключительно первопроходческий характер. Мы испытываем множество трудностей со строительными материалами, квалифицированной рабочей силой и благорасположением местных жителей. Все это со временем будет преодолено, а некоторые подвижки имеют место уже сейчас. Например, поставщики оборудования для производства электроэнергии говорят нам, что установку мощностью 100 киловатт невозможно разобрать на мелкие части, что-бы провезти на грузовиках через здешние мосты, рассчитанные на проезд машин с грузом не более двух тонн.

Наш биохимический комитет планирует интенсивно поработать этой зимой. Может так случиться, что Вас попросят посетить одно из собраний, чтобы помочь квалифицированными советами. Повторяю, что это лишь ускорит строительство нашей лаборатории и позволит нам пройти этот подготовительный этап строительства и организации. В моем прошлом письме я просил Вас составить рабочую смету текущих расходов на лабораторию на год. Размер заработной платы персонала будет определен в последнюю очередь, согласно местным условиям.

Надеюсь, что Вы получили первый номер журнала и сможете послать мне Вашу статью для второго номера. Эта статья должна прийти сюда не позднее 15 декабря. Я поручил нашему секретарю в Нью-Йорке послать Вам две книги по химии, чтобы Вы сделали их обзор для нашего журнала. Может быть, Вы могли бы написать короткий обзор каждого тома?

Надеюсь, что Вы получили два моих письма, отправленных по Вашему лондонскому адресу, указанному в Вашем прошлом письме.

С огромным приветом г-же Перцовой и Вам, c глубочайшим уважением,

Директор

[Ю.Н. Рерих]

2 декабря 1931 г.

Уважаемый г-н Перцов,

подтверждаю получение Вашего письма от 7 ноября и вложенных в него чертежей лаборатории.

Я сожалею о Вашем решении отложить вопрос о Вашем участии в работе до личной встречи со мной. Это существенно задержит дело, так как я не собираюсь в ближайшее время ни в США, ни в Европу. Работа здесь расширяется и нуждается в постоянном надзоре, а невспаханное поле для исследований требует моего постоянного внимания.

Я не видел «сбивающей с толку» информации, опубликованной «New York Times» и упомянутой в Вашем письме. Я попросил наш н[ью]-й[оркский] офис воздержаться от упоминания Вашего имени в связи с нашим Институтом.

Буду рад получить Вашу статью.

Пожалуйста, передайте мой сердечный привет г-же Перцовой!

С самыми искренними пожеланиями успеха в Вашей работе,

c уважением,

Ю. Р.

Меморандум

Тема: Биохимическая лаборатория

1. Ввиду того, что места оказалось несколько больше, ввиду условий освещенности и т.п., а так-же ввиду необходимости добавить две лаборатории для раковых исследований, план пришлось переделать, при этом размеры и примерное расположение помещений не претерпели существенных изменений.

2. Расположение общей лаборатории, холодильной камеры и физической лаборатории остается примерно таким же, сориентированным с севера на юг, как и требовалось. Кабинет и библиотека теперь примыкают к общей лаборатории, которая, учитывая сложившуюся ситуацию, вряд ли будет заложена раньше. Фотографическая и фотометрическая комнаты, которым не нужно света, находятся в центре. Мастерская располагается напротив физической лаборатории, что также весьма удобно.

3. Что касается фундамента, его невозможно укрепить слишком глубоко из-за того, что здание располагается на скале. В центре над строением планируется построить большой склад, где над холодной комнатой может стоять холодильное оборудование. Туалет ввиду местных санитарных условий всегда строится снаружи и будет находиться поблизости от здания, к северо-востоку.

4. Чтобы представить общую картину, нужно сказать, что здание расположено напротив штаб-квартиры Института, на западе (как видно на плане), восточная сторона выходит на скалу, на расстоянии около 12 футов от нее, скала не очень высокая, но все-таки дает тень, хотя с той стороны попадает достаточно света. Южная сторона – это фасад здания, она находится на солнце весь день, хотя перед ней растут три-четыре сосны. Северная сторона выходит на лесистую долину.

5. Вы можете изменить на свое усмотрение любую из шести южных и восточных комнат. Пожалуйста, разместите также на свое усмотрение обстановку, для этой цели мы отсылаем Ваш план, с просьбой вернуть его. Если обстановка в какой-либо лаборатории останется такой же, как на предыдущем эскизе, то обозначать ее не нужно.

6. Тут нет водопровода высокого давления, но на скале с восточной стороны установят бак, от которого будет подведена труба. Ежедневно он будет наполняться ключевой водой. Поскольку бак располагается над зданием, это будет создавать достаточное давление для подачи воды во все помещения.

7. Толщина стен – 8”, они будут установлены на сейсмостойком деревянном каркасе, заполненном камнем и штукатуркой, и побелены изнутри и снаружи. Потолки будут на стропилах сечением около 5х5”. Если какую-либо часть потолка потребуется специально укрепить для подвешивания тяжелого груза и т.п., пожалуйста, укажите, где это надо сделать.

В.А. Перцов – Ю.Н. Рериху

2 января 1932 г.

Дорогой Юрий Николаевич,

получил Ваше письмо от декабря 2. Очень сожалею, что Вы не собираетесь в ближайшем будущем посетить Европу или Америку. Но мне кажется, что по отношению моего личного участия это и не необходимо. Насколько я понимаю из Ваших писем, здание будет закончено к весне: но это только остов, в который надо влить «живую материю». А это с Вашими скудными техническими средствами и финансовыми затруднениями займет значительный промежуток времени. Мой совет: поспешить с заказом cold-room equipment[18]. Это возьмет очень долго, ибо эти части должны быть заказаны. Может, будет дешевле заказать во Франции, там знаю одну фирму, которая ставила холодильники для домов в Алжире. Мне кажется, что лучше будет, если всю переписку вести через Roerich Museum: я со своей стороны могу их снабдить циркулярным письмом с техническими подробностями. В одном из моих писем я Вас запросил касательно климатических условий в Вашем месте. Вы мне ответили, что зимой идет снег, а летом температура поднимается до 90 °F. Спрашивал я об этом не для личного интереса, а потому что это нужно знать при заказе холодильника. Хорошо бы иметь нижеследующие данные: минимальную температуру (вероятно, в январе), скажем, ежедневный минимум дней за десять и также относительную влажность. Вычислить эту влажность я сам смогу, если Вы мне дадите температуру, которую показывает обыкновенный термометр, завернутый (ртутный резервуар) в мокрую тряпочку. Те же данные (максимум) надо[бны] и для более жаркого периода года. Влажность необходимо знать, ибо мокрый воздух гораздо труднее охлаждать благодаря большой скрытой теплоте парообразования воды.

Я также запрашивал касательно воды, но пока не получил от Вас ответа: я спрашивал, какое давление будет возможно (разница в уровнях) и количество воды. Я также не получил никаких сведений касательно разрешения вопроса об отоплении лаборатории. Сколько киловатт Вы устанавливаете?

Оказывая услуги институту безвозмездно и не надеясь на никакие вознаграждения в мире этом, я единственно прошу Вас: относитесь к моим вопросам более внимательно. Спрашиваю я их не для того, чтобы Вам надоедать, а для блага же самого института. Не имея данных, очень трудно дать необходимый совет.

Прилагаю при сем бесплатное приложение – картинку и остаюсь в благорасположении

Владимир Перцов

6 февраля 1932 г.

Дорогой Юрий Николаевич,

Ваши письма от 7-го и 12-го января получил в рекордный срок – 20 дней. Но, к сожалению, не все Ваши письма так хорошо идут. На днях получил Ваше письмо от 29 августа – по видимому, оно разбежалось и начало ездить вокруг света и только сейчас остановилось. Очень жаль, что не знал содержания этого письма.

Обратимся к проблемам оборудования лаборатории: возьмите мой блю принт[19] в руки. Войдем в лабораторию, пройдем по коридору до General Laboratory[20], войдем в лабораторию и повернем круто налево. На плане помечен мистический квадрат № 1. Найдите чертеж, помеченный № 1. На чертеже изображен стол: он длиной около 60 дюймов и возвышается над полом [на] 36 дюймов.

Высота может показаться чрезмерной, но мы, химики, главным образом стоим, а не сидим за столами, и потому это самая пригодная высота. За этим столом следует квадратик № 2. Найдем чертеж № 2. Он опять изображает стол, но более примитивного характера. Его следует перечертить, если будете заказывать, ибо мне пришлось его изменить, он опять 36 дюймов высоты и около 60 дюймов длины. Ящик изъял. Единственное свойство, на котором я буду настаивать как Ваш advisor, это полная устойчивость. Это чрезвычайно важно. Как его закрепить, это дело столяров, но он должен быть солидным столом. Все столы вдоль стены перманентно закреплены к полу. Если у Вас пол деревянный, можно привинтить, если цементный, можно привинтить вертикальный кусок железа к ножке и вогнать его в пол и замазать цементом.

Что делается на стене над этими столами? Возьмите чертеж № 4 и встаньте лицом к стене (не хочу Вас наказывать, но это временно необходимо). На нем изображена для примера, схематично, поверхность стола № 1; над этой поверхностью вдоль стены идут трубы, калибром приблизительно в ¾ дюйма. Над трубами (четыре) идет проводка электричества: две проволоки, одна несет переменный ток от Вашего генератора на гидроэлектрической станции, другая (Д.С.) несет постоянный ток от конвертера, который я Вам куплю здесь. Этот конвертер (размер <...>[21] 3 фута) будет стоять в коридоре. Где это, не важно. Проводите туда, следовательно, Вашу main[22].

Над электрической проводкой три полки. Боковой вид находится на том же рертеме. Как видите, подпорки полок (они прикреплены к стене) несут трубы. Этим снимается необходимость прикрепить их к стене. Чтобы ознакомиться с общим видом всей этой ахинеи, посмотрите на рисунок 62 на стр. 182 книги «Laboratory construction and equipment»[23], которую я Вам послал. Верхние две трубы у них несут электричество. Заключать провода в трубы полезно, но не необходимо. Это, мне кажется, лишние расходы. Для проводки не употребляйте обыкновенные провода, они не достаточно толстые и будут греться. Для этого употребляются так называемые здесь power wiring[24]. Я думаю, это Вам любой электрик укажет: скажите ему, что Вы будете пользоваться электрическими грелками и моторами.

Все столы и полки хорошо бы покрыть каким-либо темным лаком (темно-коричневый?). Не красьте их, ибо когда краска растворяется от присутствия какого-либо реагента, она запекается. Лак же легко реставрировать. Верхние поверхности (table tops) должны быть покрыты анилиновым составом, как указано на стр. 106 вышеупомянутой книги. Эти реагенты Вы найдете в Lahore’е.

Возвратимся опять к трубам. Из этих труб нам надо будет брать газ, воду, пользоваться отрицательным давлением и т.д. Для этого труба, несущая воду, имеет краны III (смотрите страницы из каталога «The upper India Scientific Works»[25]), их № 407. Нос этого крана должен быть прямой. Я думаю, что какой-нибудь слесарь может их в крайнем случае выпрямить. Труба, несущая газ, имеет кран II. В этом каталоге этот кран не изображен. То, что нам надо, изображено в каталоге L.E. Knott. Я думаю, что это то же самое. Верхние две трубы также оборудованы этими кранами. В смысле их количества лучше не скупитесь. Поставьте их приблизительно каждые три фута. Не ставьте эти краны друг над другом, а лучше в шахматном порядке. Электрические штемпеля двойные, как указано на чертеже: в А.С. штепселе дырочки так, в D.C. – эдак. Это сделано для того, чтобы штепсель с мотором для переменного тока не вставили бы в прямой, и т.д. Если подобного эквивалента в Индии не имеется, то ничего, придется запомнить.

На чертеже № 4 имеется изображение табурета. Какие его размеры, это не важно, но высотой он должен быть 2 фута.

Мистический белый кружок, обозначенный на плане «small sink and high faucet»[26], суть следующее: «high faucet» изображен (I) [на] рис. 406 в каталоге «Высокой Индии научные работы». Это то, что надо. Насчет small sink, всякий сосуд с дырой на дне, соединенной с отточной системой, подойдет. Схематично это выглядит так:

Крестики на плане указывают электрические штепселя (А.С.), положение их не абсолютно. Если надо, их можно слегка передвинуть.

Продолжая нашу экскурсию вдоль стены, мы подходим к столу №2 (это означает, как уговорились, тип № 2) под окном. Здесь затруднение с трубами. По всем правилам искусства они должны нырнуть под стол. Но это сложно, Вам придется покупать многочисленные кольца. Я лично Вам советую пустить на том же уровне, на котором они идут по стене. Правда, будет не совсем красиво, но, я думаю, это будет не вредно. Электрические провода должны нырнуть под стол, и указанный штепсель в этом месте лучше сделать в столе. Следующий же штепсель уже будет на стене. Здесь мы подошли к квадрату, который обозначает по-американски sink. Их всего четыре на всю лабораторию. Я думаю, что № 401 (мой номер IV) подойдет. Лучше бы побольше, но если нет, на нет и суда нет. Комментарии насчет кислоты важны. Химики пользуются для мытья посуды смесью серной и хромовой кислоты. Правда, они сильно разжижены водой (при мытье), но все же действуют. Над этим sink’ом возвышается (дюймов на 15) отклоненный кухонный кран. Поставьте его несколько на стороне, чтобы можно было поставить с ним рядом другой. Это касается всех этих четырех sink’ов. Стол, на уровне которого находится верхний край sink’а, как Вы заметили, не стандартного размера, а несколько длиннее. Это печальная необходимость, но, пользуясь моим планом, я постарался сократить насколько возможно. Если Вы будете заказывать в Lahore’е – это важно. В общем действительные размеры здания могут не сойтись с планом, ибо я не знаю толщины Ваших стен.

Касательно столов статистические данные следующие:

Столов типа № 1 – 19
№ 2 – 14
№ 2, но измененных в смысле размеров – 7, табуретов на всю лабораторию – 12.

Продолжаю нашу экскурсию вдоль стены. Мы подошли к месту обозначения «shelves»[27]. Это серия полок с пола до высоты, приблизительно которую можно достать, вытянув руку. Первая полка (лежит на полу) шириной в 12 дюймов. Следующая над ней (на расстоянии в 2 дюйма) шириной в 7 дюймов. Над ней на расстоянии в 12 дюймов такая же и т.д. Это относится вообще ко всей лаборатории, где обозначено «shelves».

Следующий за «shelves» идет cab. (cabinet). Возьмите чертеж № 3 (glass case). Это измененный книжный шкаф, но вполне отвечающий нашим целям как хранилище для более ценных аппаратов. Полки также высоты подходящей. Таких шкафов во всей лаборатории четыре: один в General, один в Physical и два в коридоре и в библиотеке.

Вдоль стены, у которой находятся «shelves» и «cab.», идут все трубы и электрическая проводка. Следовательно, «shelves» и «cab.» будут отстоять от стены на 1–2 дюйма. В таких местах придется укрепить трубы прямо к стене. Дальнейшая обстановка стены, вдоль которой стоит «cab.», не требует никаких объяснений: она состоит из таких же единиц, которые мы описали. Проводка труб, краны и электричество то же. Это общее правило для всей лаборатории: над всеми столами № 1 и 2 всегда имеются четыре трубы и два провода (краны).

В конце этой стены имеется некая колбаса с кругляшками. Это аппарат Кьельдаля[28] для определения азота. Он изображен на крайней стороне рис. 114 (стр. 315) упомянутой книги. На стене (где стоит крестик) поставьте штепселя и краны для воды. За этим аппаратом следует Hood[29]. Это стол № 2, на котором сооружен ящик с тремя стеклянными стенками. Наилучший тип изображен на стр. 319 (рис. 116). Прочтите об них в тексте. Трубы могут идти по задней стороне этого худа (с кранами), но электрические провода следует провести снаружи вдоль верхней доски стола. Задняя стенка hood (с кранами), но электрические провода следует провести вдоль верхней доски стола. Задняя стенка hood отстоит от стены здания приблизительно на 7–8 дюймов, ибо там пройдут трубы (вытяжные), которые затем проследуют вдоль стены наружу здания. В них будет поставлен вентилятор. Эту установку (вытяжные трубы) можно будет сделать после, но сам шкаф надо будет Вам заказать, и я думаю, что Upper India Scientific work Вам сделает соответствующего размера. Может, их единица 396 double fume cupboard[30 ]подойдет, если заменить одну стенку постоянной. То, что нам надо, изображено на рис. 116. Но что возможно, это Вам только можно разрешить.

На стене, где написано «electricity only»[31], находятся два штепселя для А.С., остальная проводка здесь не необходима.

Посередине лаборатории стоят три стола типа «2». Они не прикреплены и свободно передвигаются. Электрические штепселя можно пока не ставить, но если пол в этой лаборатории будет деревянным, хорошо будет провести провода под полом и поставить штепселя в полу в указанных местах.

Двери в этой лаборатории пока ставить не стоит.

Обратимся теперь к «холодной комнате». Все стены, потолок и пол в этой комнате двойные, т.е. между внешней стеной и стеной внутренней (сделанной из хорошо пригнанной доски) имеется воздушная подушка (около 2 дюймов). Это наилучшая изоляция, ибо воздух плохой проводник тепла. Вся внутренность этой комнаты окрашена масляной краской для предохранения дерева от конденсации воды. Лучшая краска – это которая употребляется для окраски судов. Цвет – светло-серый, белый очень пачкается. Двери в этой комнате тоже двойные, и, запирая, Вы их прижимаете к стене таким образом:

Касательно ручки: она специальная и залезает на крючок. Если Ваш секретарь, который мастер на все руки, не сможет изобрести таковую, то могу Вам купить в USA. Пол в сold-room[32] лучше покрыть линолеумом. Маленькая поправка: написав «вся внутренность этой комнаты окрашена масляной краской», я позабыл исключить поверхность столов, которые должны быть покрыты анилиновым составом. Когда Вы сможете точно вычислить внутренний размер этой комнаты, пришлите мне план ее в масштабе. Он мне будет нужен для заказа холодильника. Газ, вода и т.д. следуют общим правилам и в этой комнате.

В photographic room[33] временно упразднятся столы № 2. В этой комнате, вероятно, будут установлены некоторые оптические приборы, длину которых трудно установить. Двери двойные: между ними приблизительно 2½ фут[а], так что[бы] Вы могли закрыть внешнюю дверь за собой, прежде чем открыть внутреннюю. Таким образом в комнату можно будет войти, даже если кто-нибудь в ней работает. Двери должны быть хорошо сделаны. Края их можно обить черной материей.

Остальные комнаты не требуют никаких дополнительных пояснений. Hood в organic Lab[oratory][34]. Построен по тому же принципу как в General Lab[oratory]. Все столы на середине лабораторий всегда свободны для передвижения. Двери помечены пунктиром.

Общие замечания: Вы ничего не пишете касательно полов. С химической точки зрения полезно иметь пол в физической лаборатории (также, конечно, в Study[35] и Litvam) деревянный. Если он находится [на] несколько дюймов над уровнем земли, это поможет для поддержания ровной температуры. Отдельные полы вы, кажется, собирались сделать из цемента.

Генераторы для газа я советую Вам приобрести «silverlite»[36]. Такая модель, но только для 25 горелок, имеется у Bengal Chemical & Pharmacentical works, Ltd, 15 college, 59 Calcutta. Нам надо 50 горелок. Если у них нет большего размера, то советую приобрести два, это даже лучше, если один испортится, другой будет работать. Помещение (вроде погребка) надо вырыть для этого генератора вне здания (не ройте его под окном). Такой аппарат иметь в лаборатории слишком огнеопасно. Крышу погребка лучше покрыть дерном для предохранения от нагрева солнцем. В этом помещении должно быть достаточно места для хранения бидонов с бензином (petrol). Сообщите, как Вы поступите.

Для отвода воды из scisk’ов и т.д. пользуйтесь четырехдюймовой чугунной (cast-iron) трубой. Если у Вас пол будет цементный и места под ним не будет, лучше их закопать снаружи здания и провести от них индивидуальные отводы к надлежащим местам.

Ожидаю от Вас подробного освещения нижеследующих вопросов:

1) вода и давление оной (количество)

2) отопление лабораторий (очень важно; невнимательное отношение к этому вопросу исключит возможность комплексных измерений)

3) мощность гидроэлектрической станции

4) план cold-room и вопрос ее оборудования

Присылайте мне побольше фотографий, мне хочется увидеть лабораторию со всех углов и так-же изнутри. Не скупитесь.

Засим поздравляю Вас с необычайным продвижением дела строительства, молю создателя, что этот монументальный труд со всеми чертежами не затерялся бы где на пути, ибо копий у меня нет...

Искренне Ваш,

Владимир Перцов

20 февраля 1932 г.

Дорогой Юрий Николаевич.

Получил Ваше письмо от 28-го января и так-же «Animal Style...»[37], за который очень благодарю. Ваше открытие навело меня на мысль: нельзя ли бы создать «химическую» историю интересующих Вас предметов. Каждый из этих предметов сделан из серии металлов, может быть, один или два из них являются главными составными частями, а остальные – примеси. Подвергнув количественному анализу кусочек интересующего предмета, мы получим картину его внутреннего состава. Взаимоотношение составных частей должно, мне кажется, зависеть от времени изготовления: т.е. от методов очистки, которые применялись в данной эпохе, и от места изготовления, так как в разных городах примеси находятся в разных пропорциях. Проанализировав большое количество предметов, мы сможем установить предметы, сделанные в одну эпоху и также в [одном] месте. Весьма возможно, что этот анализ можно будет продвинуть и дальше и проследить химически пути миграции. Всякую имитацию можно, конечно, поймать без всякого труда. Можно будет также установить, насколько design независим от химического состава. Если бы не зависел, это покажет, что он копировался в разные эпохи и в разных местах. Географические места можно, вероятно, будет установить путем анализа руд и предметов местного производства.

Еще одна мысль, но совершенно из другой области: почему бы Вам не отоплять жилые помещения русскими (голландки) печами. Труд у Вас дешев – дерево есть. Керосинки, о которых Вы пишете, с точки зрения гигиены немногим лучше курной избы. В одном русском журнале я нашел нижеследующее объявление:

«Русские печи (голландки), плиты, теплые стыки (удобство, экон[омия] топлива), дешево строить. Ang. Schdanovitch, 9, passage Zodiac, Puteaux (s) France».

Вероятно, за вознаграждение дол[ларов]в десять он Вам пошлет комплект необходимых чертежей.

District Gagetter[38], упомянутый в одном из Ваших писем, не имеется в Гарвардской библиотеке. Может быть, Вам не будет трудно приобрести для меня несколько наиболее интересных томов. Я Вам возмещу их стоимость, как только узнаю от Вас, сколько они стоят.

Вы мне прислали каталоги «The upper India Scientific Works», но в них нет цены. Не будете ли Вы столь любезны и добудете от них price list. Каталоги у меня довольно старые – 1928 года. Может, они выпустили новые. Цены мне их надо знать, чтобы выяснить, что надо купить в Европе чуть дешевле. Имеются ли у них все предметы, описанные в каталогах, в складе или Вы думаете, что они выписывают по мере надобности?

8-го февраля послал Вам air-mail[39] монументальный труд касательно оборудования лаборатории с пятью чертежами. Надеюсь, что Вы их в целости получили, [потому] что у меня копий нет.

Спасибо за фотографии – присылайте еще. В прошлом письме забыл поблагодарить Николая Константиновича за его книгу[40]. Спасибо ему большое. У меня есть английский перевод, но мне кажется, что по-русски выходит более искренно.

Конечно, я всей душой с Вами и Вашим делом, но есть много препонов, которые надо преодолеть.

Ваш Владимир П.

P.S. Ожидаю от Вас чертеж cold-room to scale[41]. Miss Lichtmann написал.

10 марта 1932 г.

Дорогой Юрий Николаевич,

Ваше письмо от 31.I.32 получил. Спасибо за сведения о разных уровнях воды. Письмо Шибаева со сведениями о температуре и т.д. еще не получил. Очень надеюсь, что Вы мне напишете также о приблизительном количестве воды. Если вода плохого качества, т.е. не чистая, ее лучше профильтровать. Мой совет Вам устроить это так (это так называемый английский фильтр).

Принцип, как видите, состоит в том, что на большие камни кладется слой поменьше и т.д., верхний слой – чистый песок. Фильтр этот, конечно, придется промыть несколько раз, прежде чем Вы это [под]ключите к трубам, ведущим в лабораторию. Через некоторое время на поверхности песка образуется слой грязи и бактерий, который действует уже как ультрафильтр, освобождая воду даже от бактерий.

Надеюсь, что Вы получили мое описание оборудований лаборатории (от февр. 6-го), а также книгу «Laboratory construction and equipment».

В этом письме я не коснулся storage room[42], которая, согласно Вашим письмам, будет находиться, так сказать, на чердаке здания. Туда, насколько я понимаю, будет вести лестница из коридора.

Глава 10 (стр. 151) вышеупомянутой книги посвящена service[43] и storage room. В ней описано все, что нужно, даже чересчур много. Для наших надобностей нужны только полки. Высота между отдельными полками лучше побольше – мало 20 дюймов.

Серии таких полок пойдут, как показано на стр. 152, рис. 46., не заполняйте всю комнату этими полками, а оставьте вдоль стен свободное место для хранения материала в маленьких бочонках и т.д. В крыше хорошо бы устроить несколько вентиляторов, ибо солнышко у Вас теплое. Помните, как у нас делали на амбарах:

Касательно полок в библиотеке хочу только добавить, что большинство научных книг длиной не более 10 дюймов. Некоторое количество справочных книг около 14 дюймов длины, и посему часть полок должно быть этого размера. Может быть, полки, которые находятся на стороне photometric laboratory [44], следует предоставить справочным книгам. Не будет ли лучше поставить шкап с гербарием на месте, помещенном [45], в study «books» [46], так как библиотека сравнительно малого размера и, вероятно, быстро начнет расти.

Касательно давления воды (разница уровней = 21 фут) положение довольно печальное. Эта разница уровней дает:

Принятое давление в лабораториях не меньше 80 фунтов на кв. дюйм, ибо с меньшим давлением так называемые aspirators pumps[47] не работают (это не важно, кто они такие, но необходимо). Для нужного нам давления разница уровней должна быть: 185 футов. Если Вы не сможете поймать воду где-нибудь на горе и провести ее вниз по трубе, это будет вряд ли осуществимо. Выхода два: поставить так, как Вы предполагали, и поставить booster pump для подкачивания воды до нужного давления, или же оставить воду в покое (особенно если ее мало), поставить aspirator’ы на независимую систему с отдельным насосом. Последнее не всегда хорошо. Работает, но я прочел о другом насосе, который как будто подходит, и запросил о нем. Я думаю, что последнее будет наиболее дешевым выходом из создавшегося непорядка. В любых случаях это ничего не изменяет внутри лабораторий and you can go ahead with all the plumbing[48].

Нижеследующий вопрос для меня чрезвычайно важен: если дело пойдет так же хорошо, как это идет: т.е. лаборатория будет, как Вы пишете, закончена весной и летом будет закончена установка гидро-электрической станции, plumbing & wiring[49] лаборатории и ее отопление, я не вижу со своей стороны препон к началу работы этой осенью (‘32 года). Единственные препоны, которые могут задержать нас, это необходимость к осени иметь некоторое количество cash’а[50] для покупки снаряжения, аппаратов и стекла для лаборатории – исключив стоимость cold-room equipment, gas generators[51] (о которых я Вам писал), я думаю, что дело можно пустить, выход с наличностью – приблизительно в 3000, памятуя, что К.Нийз and Eimer+Amend должны нам некоторый credit (между прочим, напишите, какой credit нам дает К. Нийз, письмо его я Вам послал и себе копии не оставил). В этих подсчетах я исключил многие аппараты (как conductivity – стоит около $1000), без которых можно пока обойтись. По трудным временам придется несколько сократить масштабы. Подсчеты на ассистентов, running expenses и мое жалование останется то же, т.е. то, о котором мы с Вами уже договорились.

Ответы на все эти вопросы для меня чрезвычайно важны, ибо мне придется устроить свои личные дела соответствующим образом: ликвидировать здесь квартиру, запаковать свои инструменты, книги и т.д. Посему покорнейшим образом прошу Вас осветить меня детально касательно всего этого. Конечно, предсказывать на будущее трудно: но постулируем, что положение вещей не изменится, т.е. не будет другой биржевой паники или европейской войны, и имея сведения по прогрессии Вашей компании по сбору средств, полагаю, что Вы сможете дать мне наиболее вероятный ответ. Со своей стороны я буду настаивать на получении ответа прямо от Вас или по Вашему прямому указанию. Я решительным образом отказываюсь входить в какую-либо переписку об этом вопросе с Roerich Museum (т.е. Lichtmann’ами и т.д.). Мой опыт с ними показал, что подобная переписка не приводит к положительным результатам, хотя она и оставляет наиприятнейшее впечатление (о корреспонденции касательно cold-room equipment напишу позднее, я полагаю, что это будет классика неопределенности).

Пока крепко жму Вашу руку, надеюсь, что до скорого свидания на общем нашем деле.

Владимир П.

---