24.08.2022

Людмила Васильевна Шапошникова: «Наша беда в консервативности мозгов, и в этом веке их уже не исправить» // Газета «Век»

Людмила Васильевна Шапошникова – историк, этнограф, философ, путешественница. Родилась в г. Новочеркасске в семье служащих. 1945–1950 гг. – учеба на историческом факультете МГУ им. Ломоносова (восточное отделение). 1950–1954 гг. – аспирантура МГУ. Кандидат исторических наук. С 1954-го до 1995 г. – доцент кафедры истории Индии МГУ. Лауреат Международной премии Неру – 1968 г. С 1989 года – вице-президент Международного Центра Рерихов, директор Музея имени Н.К.Рериха. Автор книг: «Тайна племени Голубых гор», «Мы – курги», «Австралоиды живут в Индии», «Дни и годы Мадраса», «Град Светлый» и др.

Нынешний – 1999 год – сопряжен с несколькими рериховскими датами. Будто не случайно на исходе века кто-то оттуда сверху, кто-то близкий Рерихам хочет напомнить нам о том, что это были необыкновенные люди. Они стремились, пытались и в конце концов донесли до Земли, до России раздумья на самую серьезную тему: как и чем жить человеку в грядущем веке.

125 лет назад родился глава семьи – художник и мыслитель Николай Рерих, 120 лет назад – его супруга Елена, философ, автор необычных книг-раздумий, 95 лет назад – их младший сын Святослав, художник и общественный деятель, во многом благодаря которому десять лет назад в Москве начал работать Советский Фонд Рерихов, ставший затем Международным Центром.

Вице-президент Центра, директор музея Н.К.Рериха Людмила Васильевна Шапошникова – женщина необыкновенная.

На истфак МГУ она поступила в 1945 году, чтобы стать индологом. Колониальная страна, Индия считалась для молодых специалистов неперспективной (то ли дело Китай!), и индологов на курсе набралось всего четверо. О том, чтобы увидеть страну за Гималаями, студенты могли только мечтать. О Рерихе-художнике начинающие индологи кое-что знали, о Рерихе-мыслителе – немного слышали, о Елене Ивановне, о Живой Этике – не ведали. Советской идеологией допускалось упоминание этих имен только в искусствоведческой связи, не более того. Прошло немало лет, прежде чем востоковед Людмила Шапошникова попала в Индию.

«Из Индии везите камни...» – советовал в свое время поэт и путешественник Николай Гумилев. Людмила Васильевна привозила тяжеленные рюкзаки – ракушки, камни (но не те, что имел в виду поэт), маски, разные предметы народного быта и еще сундуки с книгами. В 60-е годы каждая едущая за любую границу наша женщина мечтала там приодеться. «А она, – вспоминает подруга Людмилы Васильевны, – как уезжала, так и приезжала – в той же юбке и старых босоножках...»

Шапошникова изучала малые народы Индии, племена, живущие в труднодоступных местах, преподавала в Мадрасском университете, писала книги, в которых исследовательский анализ сочетался с писательской наблюдательностью, – научные работы читались как увлекательная беллетристика. По мере погружения в страну, уже не на книжном уровне, она стала искать то, о чем ее поколение не задумывалось: что есть духовный путь в индийской культуре.

– Я изучила многие варианты философских систем, но всякий раз, проникнувшись интересом к новому взгляду на все сущее, осознавала – «нет, не мое»...

Между тем неподалеку от Мадраса, где работала Шапошникова, жил Святослав Рерих (Николая Константиновича и Елены Ивановны уже не было в живых), и многие русские у него бывали.

– У меня не было сюжета для беседы с ним, а ехать просто так, чтобы познакомиться... Зачем?

Встреча состоялась после того, как Шапошникова в 1968 году стала лауреатом Премии Джавахарлала Неру, которая присуждалась за творческий вклад в изучение Индии. Знакомство становилось все более прочным. И взгляды Рерихов, философская система Живой Этики стали для Людмилы Васильевны тем, что она определила как «мое». Однако прошло еще немало лет постепенного погружения в глубины учения Рерихов, прежде чем на предложение Святослава Николаевича возглавить Музей Рерихов в Москве Шапошникова ответила согласием.

– Он поставил вопрос: «Если не Вы, то кто же?» И я поняла, что действительно в силах это организовать – и музей, и Советский Фонд Рерихов, куда будет передано наследство семьи... Думала поначалу, что раскручу это дело и вернусь к своим занятиям Индией. Но не получилось: ушла с головой. Как влезла, так и не вылезаю до сих пор.

Сейчас Международный Центр Рерихов, имеющий статус неправительственной организации при ООН, занимает комплекс зданий по соседству с Музеем изобразительных искусств имени Пушкина и храмом Христа Спасителя. О том, в каком состоянии досталась Центру бывшая усадьба Лопухиной – здания, построенные в XVII–XVIII веках, можно судить по левому крылу главного, где еще идет капитальный ремонт, а о том, что стало, – по правому, где расположены музейные залы. Объяснять, что такое в наших условиях капремонт и реставрация, вряд ли стоит, но завершать эскиз к портрету женщины, стоящей во главе музея на этом “прорабском” штрихе, было бы неверно. Главное – в другом.

– Людмила Васильевна, ведь Вы прошли большую часть пути Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов. Почему Вы решились на это и как осуществили задуманное?

– Меня маршрут этой экспедиции привлек, потому что как историк я заинтересовалась взглядами Николая Константиновича на этногенез арийского слоя населения Индии и решила: надо идти и смотреть, что там... И я пошла.

– А как вы пошли? В какой-то компании?

– Без всякой компании. Компания всегда мешает. Один человек маневреннее. Хотя бывают ситуации, когда для облегчения требуется кто-то рядом. Но тут или-или. Алтайскую часть маршрута я прошла во время отпуска. В своей-то стране – без проблем! Мне было тогда 50 лет. А закончила я свою Центрально-Азиатскую экспедицию через четыре года. С молодости я была тренированная, спортивная, гимнастикой занималась, и для меня физически такое путешествие не представляло трудностей. Тогда у меня и вес был не тот, и коленки не болели.

В Монголию я попала в 1974 году, когда участвовала в съемках фильма о Николае Рерихе, тогда я путешествовала единственный раз в компании – с двумя кинооператорами. В Западных и Восточных Гималаях, в Малом Тибете мне удалось побывать в 1979–1980 годах. То был удивительный момент – ощущение полной свободы на девять месяцев. Действительно – иди и смотри! Проводников я всегда находила, язык знала, местные люди встречали приветливо, помогали. Узнав, что я интересуюсь их культурой, старались все показать. В Ладаке (это Малый Тибет, высокогорье) еще помнили Рерихов. Больше 50 лет прошло с тех пор, как они там побывали. Последний их проводник умер глубоким стариком за два месяца до моего появления, но его дети помнили рассказы отца.

– И все-таки, наверно, нетуристские путешествия по Индии не безопасны?

– Сейчас, конечно, забавно вспоминать... Однажды в джунглях Южной Индии (это было еще до «рериховской экспедиции»), когда я изучала тамошние племена, сохранившие матриархат, произошла такая история. Мы с проводником наняли открытый джип, чтобы по горной дороге доехать до тропы, по которой уже надо было идти пешком. Из зарослей вышел тигр и сел на дороге. Остановились. Кричим. Тигр поднялся, прошел несколько шагов, опять сел. Под наши истошные крики он морочил нас мили две, наконец ушел в джунгли. А на обратном пути на том же месте в свете фар прямо перед джипом мощным броском тигр – наверно, тот же – прыгнул с одной стороны шоссе на другую. И тут у нас спустило колесо... Водитель с проводником стали быстро ликвидировать аварию. А мне поручили идти к реке, которая была рядом и, если тигр придет к водопою, тут же просигналить. Сейчас я смеюсь над этой ситуацией, а тогда... К счастью, тигр не появился.

В Гималаях запомнились крутые скалы, древние храмы, культ Нагов – змей, народы, которые до сих пор живут оторванными от цивилизации. Одно из таких племен только раз в год во время праздника спускается в долину Кулу, где находится вилла семьи Рерихов...

– Вот наш разговор и вернулся к Рерихам. Что сегодня, на Ваш взгляд, самое для нас важное в философской концепции Рерихов?

– Я думаю, речь может идти вот о чем. Рерихи в свое время были связаны с группой индийских духовных Учителей. В сотрудничестве с ними Елена Ивановна сформулировала философскую систему – Живую Этику, которая является основой мировоззрения Рерихов, их подхода к жизни. Живая Этика – учение о Космической эволюции человечества, о человеке как части великого Космоса, учение, связанное с энергетическим мировоззрением.

Мироздание при этом рассматривается как грандиозная энергетическая система, а человек – одна из ее структур. Между человеком и Космосом постоянно идет энергоинформационный обмен. В Живой Этике эти мысли, которые сейчас только нащупываются наукой, очень четко отображены.

Новизна взгляда заключается в том, что духовный путь человека, его восхождение к вершинам самосознания и путь его к контактам с Космосом замыкаются на этических проблемах. Именно нравственные, этические основы обеспечивают человеку контакт с Космосом. Этика базируется на культурном пространстве. Рерихи и их Учителя считали, что культура является одним из устоев Космической эволюции человечества. Культура – то поле, где человек становится человеком. Когда оно рушится, об эволюции не может быть и речи.

– Что мы и имеем!

– Да... Пока власти не осознают значения культуры для человеческого общества, это общество будет иметь то, что имеет сейчас: организованную преступность, коррупцию, терроризм, деградацию личности, превращение человека в подобие животного.

Главная задача космической материи, процесс ее одухотворения идет через человека – в этом наше предназначение. Если мы перестанем одухотворять материю, смысл нашей жизни теряется… А смысл этот у Рерихов четко сформулирован: «Вперед и выше!»

– Как происходил сам процесс материализации того, что Елена Ивановна запечатлела в томах Живой Этики и других книгах? Известно (из свидетельств ее супруга, из воспоминаний людей, ее знавших), что она обладала даром ясновидения и яснослышания. Я читала, что в молодости, еще в период петербургской жизни, супруги Рерих, пытаясь найти разгадку дара Елены Ивановны, обращались к знаменитому физиологу и психиатру Бехтереву. А ее сны, многие из которых Николай Константинович запечатлел на своих полотнах! Красавица, наделенная разнообразными талантами, она, конечно, была личностью необыкновенной. И все-таки как происходил процесс создания ее книг? Ведь она их своими не считала, имени своего на титульных листах не ставила. Рерих писал, что у нее было пять псевдонимов, и читатели, ссылаясь на ее книги, не знали, о ком говорят.

– Передача текстов, которые мы читаем в Живой Этике и других работах Елены Pерих, представляла собою очень сложный процесс. Передавались мыслеобразы и отдельные фразы. В архиве Международного Центра Рерихов есть записные книжки Елены Ивановны, относящиеся к этим сеансам связи. По ним можно судить об огромном труде, который она должна была совершать, чтобы расшифровать и донести до нас то, что ей передавалось от Учителей, находящихся на совсем иной ступени Космической эволюции.

Им входить в контакт с людьми крайне трудно. Для этого должен найтись особенный человек, способный к адекватному контакту.

– Очевидно, так же создавала свои книги, колоссальные по объему содержащейся в них информации, Елена Блаватская?

– Да. С Блаватской, предшественницей Елены Ивановны, была связана та же группа Учителей. Эти две женщины были избраны ими не случайно.

Обе они – русские женщины. Россия лежит на средостении Востока и Запада, и русским людям понятен и Восток, и Запад. А ведь эти части света развивались по-разному. Восток – та часть нашей планеты, которая много древнее Запада. Здесь культурная преемственность в силу ряда исторических причин не прерывалась, Восток не знал и катаклизмов ледникового периода. На Востоке шел постоянный процесс накопления культурного богатства, которое дошло до наших дней. (Даже в Китае, где при Мао Цзэдуне пытались пространство культуры смести могучим ураганом «культурной революции», это сделать не удалось, потому что цивилизацию можно разрушить, а культуру, которая живет внутри нас, убить нельзя, вернее – почти невозможно). Многое, что было известно Востоку, оказалось неизвестным Западу. Передать знания Востока Западу – вот задача, которая стояла перед Учителями.

И еще один момент, существенный для энергетики восприятия культурного потока, – обе избранные Учителями женщины были высоко духовны, чутки, тонки. Путь обеих был чрезвычайно труден. Особенно Блаватской, которую считали шарлатанкой и в конце концов путем интриг отторгли от созданного ею Теософского общества.

А сколько лет на Родине Елены Рерих, к которой она в первую очередь адресовалась, замалчивались ее труды! Что у нас о ней знали? Что знали о Живой Этике? Ничего! И неудивительно – эти книги были провозглашены чуждой идеологией, диссидентской литературой.

– Тем не менее, как мы сейчас видим, идеи Живой Этики разделяли многие передовые российские ученые. Можно ли утверждать, что разными путями представители разных наук подходили к общим выводам?

– Да, это так. В своих работах Бехтерев, Циолковский, Вернадский, Чижевский говорили об эволюции человека, о процессе одухотворения материи. Их открытия подтверждают, что ничего сверхъестественного в природе не существует. Есть только вещи, которые человек может или не может объяснить. Живая Этика и ставит в первую очередь задачу расширения сознания. Во все века сознание у разных людей было разным. Тысячелетиями яблоки падали с деревьев, а о законах гравитации, наблюдая это, задумался только один человек.

Путь первопроходцев всегда труден. Современники чаще всего их не приемлют. Из истории науки мы знаем, как редко при жизни были признаны гениальные ученые. Все они опережали свое время, а это даром не проходит. Христос, который опередил в этическом плане свое время, был распят. Джордано Бруно – сожжен...

– А какова судьба Посланий Учителей советскому народу, которые Николай Рерих в 1926 году привез из Гималаев в Москву?

– Тогда письмом Учителей и рукописью книги «Община» в Москве пренебрегли, хотя Николая Константиновича и приняли два интеллигентных наркома – Чичерин и Луначарский. Но ни Космическая эволюция, ни буддийская философия, ни оценки Учителями событий в России, ни тем более их рекомендации и предостережения советских руководителей не заинтересовали. Послания эти даже не попытались понять – язык слишком сложный. К тому же сработал принцип – «сами знаем»!

– Однако в некоторых советских изданиях, посвященных Рериху, встречается упоминание о том, что Учителя Востока приветствовали революцию, Ленина и вроде бы благословляли все, что произвели большевики в России. Меня такая «недальновидность» мудрых Учителей удивила.

– Советские идеологи умели выдергивать из контекста подходящие цитаты. Смысл первоисточника при этом, конечно, искажался. Учителя оценивали революционные преобразования разносторонне. Эти преобразования они не сводили только к социальной революции. Они рассматривали их с точки зрения Космической эволюции. В Послании и в «Общине», которая через год вышла в Монголии, говорилось о процессах, связанных с Духовной революцией. Учителя пытались предостеречь от страшных последствий, которые неизбежно возникнут, если в ходе социальных преобразований (которые нужны, назрели) не остановить разрушение национальной Культуры и самого Духа народа. Предостережение было отвергнуто. Вот мы и получили все то, от чего нас пытались удержать.

– Где сейчас оригиналы обращений Учителей?

– В архиве МИДа. Кстати сказать, оригиналы писем Учителей к Блаватской и ее сподвижнику по Теософскому обществу Синнету хранятся в Британском музее. Среди них есть и письма, написанные одним из Учителей по-русски.

– Людмила Васильевна, получилось так, что мы в основном говорили о Елене Ивановне Рерих. Николай Рерих в картине «Ведущая», изобразив поднимающуюся по крутому скальному откосу женщину, посвятил это полотно жене, а себе отвел роль спутника, который идет следом. Значит ли это, что она была интеллектуальным центром, главным мыслителем?

– Мыслителем – да. Но супруги дополняли друг друга. Потому что кроме интеллектуальной деятельности в их подвижнической жизни требовалась и деловая активность. Они существовали как бы два в одном. Если Елена Ивановна была эзотерической сердцевиной деятельности семьи, то Николай Константинович – экзотерической, т.е. обращенной вовне ее стороной, без чего внутренняя сторона не смогла бы реализоваться. Без Елены Ивановны Рерих не стал бы тем художником, которого мы знаем. На Женщине лежала ответственность за духовное наследие, которое нужно было передать людям, на Мужчине – реализация этой передачи. Отделять, как это делалось в советские годы, художника Рериха от философа Елены Рерих – значит резать по живому. Не зря же Рерих говорил, что под его картинами должны стоять два имени – женское и мужское.

Нельзя не оценить и огромную работу, которая проводилась Рерихом по защите культурных ценностей, «Пакт Рериха», который не утерял, наоборот, приобрел! – актуальность и в наши дни. Подтверждение тому – принятая в 1954 году Гаагская конвенция по защите культурных ценностей, разработанная полностью на основе «Пакта Рериха» 1935 года. Она подписана многими странами.

– Все-таки до человечества долго доходят хорошие идеи...

– В этом наша беда, мозги у нас консервативные. А тех, кто приходит с новыми идеями, отставшим современникам приходится догонять. Полагаю, что Рерихов «догонят» уже в XXI веке. Эволюция сейчас идет более ускоренными темпами, чем в прежние времена, об этом говорится в Живой Этике – основе нового мышления грядущего века.

Не каждому дано заглянуть за горизонт. И не каждый способен всю жизнь к горизонту стремиться, неутомимо одолевая препятствия. «Романтическая душа и железная рабочая логика», – говорят о Людмиле Васильевне Шапошниковой ее сотрудники. Она из тех, кто всю жизнь шагает к горизонту.

Беседовала Наталья Колесникова

Газета «Век» № 26 (341), 1999 г.